Тут жалуются, что Эрдоган никак не извинился перед Россией за самолёт на встрече с Путиным. На самом деле вся его речь была, по сути, сплошное извинение
И дело не только в хитро-восточном повторении «дорогой друг», но во всей фигуре Тайипа. Таким его не помню. Обычно с повадками сулатана — грозный, честолюбивый, похлопывающий Обаму по щеке — вчера он вёл себя с Путиным тихо-тихо, чуть даже грустно. Для горделивых турков это равнозначно признания своего поражения.
Однако Эрдоган приехал в Питер не только извиняться, но и искать опору у Кремля. Он приехал к Путину именно как к новому альтернативному центру мировой политики, вокруг которого собираются все недовольные и обиженные Госдепом. Тот самый многополярный мир, о котором давно говорится, вчера проявился в Константиновском дворце как никогда доселе.
В том числе и в поведении Путина — доброжелательном, но сдержанно-нравоучительном. Так ведут себя настоящие лидеры, обучающие партнёров вежливому и справедливому отношению к ближним, а не исключительные гопники, возомнившие себя мечом Господа. Путин не злорадствовал, не распахивал объятия, не читал Эрдогану нотации (по крайней мере, публично), но давал понять, как тот непозволительно ошибся, сделав Турцию заложницей американских интересов.
Каких-то конкретных договорённостей по Сирии пока не озвучено, а всё остальные было понятно и раньше. Разве что порадовала активизация по Турецкому потоку, которую подтверждает нервная реакция Болгарии. Однако важнее всего именно общий итог — спустя 8 месяцев попытки противостояния с Россией не самая слабая региональная держава, вышедшая из берегов, не выдержала ответных системных действий Москвы и не просто сдалась, а осознала ошибочность самой своей внешней политики, ориентированной на Запад. Последней каплей стала попытка переворота при поддержке Запада, от которой Эрдогана спасла Россия.
Посмотрим, конечно, что будет дальше и хватит ли у Анкары силы воли и последовательности в смене ориентиров внешней политики, — правы те, кто предупреждают, что турки опять могут совершить подлость или не выдержать давление Вашингтона, — но на данном этапе мягкая сила внешнеполитической стратегии Москвы, очевидно, дала результат. И он отнюдь не в каких-то экономических выгодах, а в выстраивании альтернативной модели международных отношений, построенных на взаимоуважении и справедливости. Как бы ни пугала нынешних прагматиков-циников такая цель, но только через неё можно понять большинство шагов и решений Путина на международной арене. Москва не ищет сиюминутной выгоды, но действует на перспективу: в новом мире, где будет найден баланс сил, Россия всегда будет иметь своё достойное место и даже честное лидерство.