Меня тут в блогах спросили о моём доскональном знании системы немецких пособий, откуда такие глубокие познания
Мне не влом, не стеснительно сказать, что я получал долго пособие по безработице, и это было выгоднее всего: получать его и подрабатывать только ровно так мало, чтоб его не уменьшали. Я работал и в Макдональдсе, и в баре барменом, в первые полгода пребывания в стране я тыкался-мыкался туда-сюда, но быстро понял, что так не надо, что это те же деньги, а чаще меньшие, чем пособие по безработице. А самая круть была, когда, чтобы получить вид на жительство, мне надо было работать на полную трудовую неделю и зарабатывать прожиточный минимум.
Ага, найти такую работу, живя в стране всего год и не владея языком и не зная, что к чему здесь. И я пошёл и сказал на бирже труда: дайте мне работу! За евро в час работать буду, не могу сидеть на шее трудового немецкого народа. Это меня адвокат моя науськала так заявить, письменно, выразить самые благие намерения и получить полноставочную работу, а что эта работа не обеспечивала прожиточного минимума — это она раскрутила потом сама, обвинив систему в её же уродстве, что, мол, честный человек работает упахивается, а денег шиш.
И дали мне такую работу! Это называлось «садовник», я даже получал курсы садовничества и практику. Полгода. Было классно. Нет, никакого садовничества не было. Мы с компанией престарелых мужиков, отупевших до того, что они сами от скуки, чтобы не сидеть дома, напросились на эту работу, приносившую тогда 140 евро в месяц в прибавку к пособию по безработице, так вот, с половины шестого утра, шесть дней в неделю, до трёх дня мы колесили по городу всемером в бобике, по клумбам и газонам, собирая на них бумажки, окурки, мелкий мусор (крупный собирала другая бригада), подкапывая как-то эти клумбы, если они разваливались, а вот уже подсыпание земли и удобрений нашей команде не доверяли. Это квалифицированная уже была работа, не по евро в час, а там диплом нужен.
А чаще всего мы экономили бензин по просьбе начальства. Потому что городок был маленький, чистенький, набожный, срали люди предпочтительно у себя дома, да в мозги и в рот друг другу, так что работы не было.
Вы не поверите, что в Германии такое возможно, но это так: два или даже все пять дней в неделю мы сначала выкапывали яму, побольше, потом прогуливались неспешно, предположим, вокруг вокзала, обойдя все клумбы, собрав все окурки, да всего-то там килограмм примерно, господи, этих окурков-то было с пяти «станций», и потом бросали их в эту яму и закапывали её неспешно остаток дня.
Вообще-то мусор мы гордо сдавали в конце дня как свидетельство того, что мы не просто загорали, пили пиво, водку, купались весь день, и копали яму (мы её копали затем, что если кто проедет мимо из системы соцобеспечения или начальство, то типа мы работаем, ну и мужики ещё просто копали из спорта, чтобы не бездельничать), но чаще всего, так как наша бригада была на хорошем счету, мусор мы просто выбрасывали в ближайшую мусорку и самый трезвый из нас развозил нас в конце дня на этом же бобике по домам.
А вы говорите Германия, орднунг, арбайт махт фрай и прочая пурга. Чушь. Здесь тупой застой, брежневщина, страна скоро развалится. А, да, так вот, я был выведен из статистики безработных, хотя вот это евро в час этой мусорной фирме, чтобы якобы она мне это евро платила в час, давала этой фирме биржа труда, якобы за моё обучение как садовника. И не евро она давала, что мне выплачивали, а оплачивала моё обучение, страховки, если я в яму там эту упаду, например, а также питание (обычно мы обедали часа два, а то и три, в столовке при бирже труда, куда гордо приезжали с мешком окурков, демонстративно ставя его у входа на биржу труда, часто мы просто никогда не выкидывали мешок с окурками, как дед мороз с ним везде шлялись, потому что спецодежды у нас не было, только этот мешок и машина и удостоверения садовников). И длилось это полгода. Из которых я две трети времени просидел на больничном, так как врачи прекрасно понимали, что это за работа и как люди гуманные выписывали справки охотно всем садовникам города.