Исследователи из Высшей школы экономики (ВШЭ) провели социальное исследование основных проблем, с которыми сталкиваются вузовские преподаватели в России
Исследователи выделили пять ключевых проблем использования рабочего времени в университете. Они связаны с изменением характера труда. Работа преподавателей и исследователей, по мнению опрошенных вузовских сотрудников, теперь едва ли может считаться свободной профессией. Она все больше похожа на офисную или фабричную – с валом отчетов и «конвейером» задач. Часть сотрудников перегружена преподаванием. Нередко возникают внеплановые задания с жесткими дедлайнами. Работа забирает часть личного времени. Ответственные проекты курируют одни и те же люди. Этим новым вызовам посвящена статья Романа Абрамова, Ивана Груздева и Евгения Терентьева «Рабочее время и ролевые напряжения сотрудников современного российского университета», опубликованная в журнале «Вопросы образования».
Более трети опрошенных респондентов не удовлетворены распределением своего рабочего времени. Недовольство во многом связано с несвободой в формировании набора задач и сроков их исполнения. Причем при определении дедлайнов (завершения исследования, сдачи статьи и пр.) возможности сотрудников не всегда учитываются.
Кроме того, новые требования результативности смещают приоритеты: преподавание и научное руководство уходит на второй план по сравнению с исследованиями и публикационной активностью. Сотрудники вузов вынуждены подстраиваться под эту ситуацию. Однако около 90% из тех, кто недоволен распределением рабочего времени, хотели бы больше заниматься научной деятельностью.
В среднем научно-педагогические работники тратят на преподавание около половины (46%) рабочего времени. На научную работу идет 37% времени, 9% приходится на административную, а 8% — на экспертную деятельность (выступления в СМИ и пр.).
Возможные следствия ситуации: рост нагрузки и стресса.
1. Те сотрудники, для кого важнее преподавание, вынуждены переориентироваться на исследования. Но интенсификация научной работы не обязательно ведет к снижению педагогической нагрузки. «Преподавание для меня на первом месте, — говорит информант. — Тем не менее, сейчас у нас ты все равно обязан делать исследования... Мне не очень нравится писать статьи, но мне приходится это делать. Это отчетность».
2. У сотрудника вуза возникает конфликт ролей. В нем борются линейный исполнитель (как в офисе, он должен сдать работу в срок) и академический профессионал, вдумчивый и старающийся «дойти до самой сути». Свободный научный поиск «конкурирует с формальной необходимостью завершить исследовательские проекты в срок», поясняют авторы статьи. «У нас сейчас нет в полной мере того, что называют академическими свободами, — рассуждает респондент. — Нас на какие-то разовые сервисные задачи дергают, и в каких-то более глобальных вещах это проявляется, в научной работе, в том числе, когда дедлайн задается извне и ты только реагируешь на это. ...Эта работа в идеале требует больше времени». Информант резюмирует, что его труд сейчас — «работа в фабричном, производственном смысле».
При всей необходимости больше заниматься наукой, часть сотрудников вынуждена столь же активно преподавать. 75% недовольных своим расписанием хотели бы меньше заниматься педагогической деятельностью.
Граница, за которой преподавательская нагрузка, по мнению сотрудника, становится избыточной, определяется рядом факторов. Среди них — профессиональные цели, отношение к преподаванию, характер курсов и т.д. Впрочем, об избытке педагогической работы говорили и те, для кого она приоритетна.
Возможное следствие ситуации: эмоциональное выгорание педагога, нехватка времени на подготовку публикаций, которые необходимы при аттестации. А в итоге — проигрыш более успешным коллегам, у которых хватает исследований и статей. «Преподавание — это как печь, в которую нужно все время подбрасывать дрова, чтобы она разгорелась, не погасла, — признает респондент. — И большая часть времени уходила на это... То есть получалось так, что все научное отодвигается...».
Границы между рабочим и личным временем, по словам опрошенных, стираются. Исследования (в том числе подготовка публикаций и чтение чужих работ) и преподавательский труд вне аудитории (например, создание методичек, презентаций и пр.) часто отнимают время, необходимое для отдыха.
Возможное следствие ситуации: усталость, разочарование и снижение удовлетворенности работой. «Я летом столкнулся с тем, что у меня практически не было времени, когда бы я был полностью в отключке от рабочих дел, — рассказывает респондент. — Это неправильно».
Те, кто занят административной или экспертной работой, сетовали на внезапное появление срочных задач. Их приходится выполнять в режиме аврала, а другие дела — сдвигать.
Возможные следствия ситуации: сложности с планированием рабочего времени, нервное напряжение. «Больше всего меня утомляет, когда падает что-то с неба, — рассуждает информант. — Я утром узнала, а к вечеру это надо уже сделать. Неожиданность и сжатые сроки, притом, что у меня были абсолютно другие планы на сегодняшний день». Приходится «все перекраивать».
«Очень небольшое количество людей отвечают за очень большое количество проектов», - формулируют респонденты. Опытные и авторитетные работники перегружены важными заданиями.
Большая нагрузка, по мнению информантов, обусловлена затруднениями в делегировании работы, требующей «высокой исследовательской и управленческой квалификации».
Возможные следствия ситуации:
1. демотивация сотрудников, не относящихся к академическим лидерам, они ощущают недоверие к их компетентности;
2. преимущество более опытных коллег, которым достается много интересной работы, важной для научного подразделения, оборачивается перегрузками и усталостью.
3. И первое, и второе может сказываться на качестве работы.
Подразделение большое, отмечает респондент, но проектами руководят «всегда одни и те же люди».
Все названные проблемы могут вести к отчуждению сотрудников университетов от своей профессии, считают Роман Абрамов и его соавторы. Решение сложных научных проблем и коммуникация с коллегами и учениками отходят на второй план. Соответствие бюрократическим требованиям оказывается важнее. По данным ряда исследований, тенденции отчуждения академического труда характерны для многих современных зарубежных университетов и ведущих вузов РФ. Это трансформирует саму сущность академической работы. Университеты могут утратить свое преимущество генераторов оригинальных знаний, так как «потеряют уникальность академической культуры свободного творчества», заключает Абрамов.
В опросе участвовали 756 сотрудников НИУ ВШЭ, в глубинных интервью — 15 человек. Исследование проведено в конце 2016 года.