25 июня стало известно, что один из проездов в Хорошевском районе Москвы будет назван именем Уго Чавеса. Решение об увековечении памяти бывшего руководителя Венесуэлы возвращает нас к вопросу о роли политических решений в формировании культурной географии столицы
25 июня стало известно, что один из проездов в Хорошевском районе Москвы будет назван именем Уго Чавеса. Решение об увековечении памяти бывшего руководителя Венесуэлы возвращает нас к вопросу о роли политических решений в формировании культурной географии столицы
«История – это политика, опрокинутая в прошлое» - этот тезис Михаила Покровского как нельзя лучше иллюстрирует проблему московских топонимов. Должны ли названия улиц и площадей напоминать нам о неких общественно-исторических реалиях? Должна ли карта города расставлять акценты в вопросе о значимости тех или иных имен и событий? Многие эксперты уверены, что город не должен быть ареной идеологических баталий.
«Политический аспект в решении о выборе названий для улиц и площадей должен быть полностью исключен. До 1917 года топонимия никоим образом не была связана с политикой. Единичные мемориальные названия встречались крайне редко и вводились по отдельному распоряжению императора. Эти названия в общем объеме топонимии не составляли и тысячной доли одного процента»
Бондаренко полагает, что увековечить память Уго Чавеса можно было бы каким-то другим способом, например, назвав в его честь одну из московских школ с углубленным изучением испанского языка.
Впрочем, точка зрения Бондаренко является скорее маргинальной. Большинство экспертов, журналистов и лидеров мнений охотно принимают участие в спорах о «мемориальном» аспекте московской топонимики. Улица Ахмата Кадырова, улица Александра Солженицына, станции метро «Войковская» и «Алма-Атинская» (последняя все же была переименована в «Братеево») – в вопросе о переименованиях и присвоении имен общественные организации, активисты и политические деятели во многом опираются на собственные политические воззрения.
Либеральные журналисты требуют назвать одну из московских улиц именем Анны Политковской, националисты протестуют против появления улицы Ахмата Кадырова в Южном Бутово, православные имперцы ждут того дня, когда с улиц города исчезнут имена «террористов и революционеров» дореволюционной эпохи, леваки пытаются заменить табличку «Улица Солженицына» на старую вывеску «Большая Коммунистическая».
Историк Александр Шубин рад появлению улицы Уго Чавеса в Москве:
«Это человек, который бросил вызов империализму США, бросил вызов принципам, которые сейчас господствуют и в нашей стране – принципам капитализма»
В то же время Шубин отмечает, что сотрудничество нашей страны с Венесуэлой в большей степени строилось на коммерческих, чем на политических основаниях. По мнению Шубина российское руководство использовало символический капитал Чавеса для того чтобы казаться менее капиталистическим и более социальным, в то же время не принимая реального участия в том международном антиимпериалистическом фронте, с которым ассоциировалась Венесуэла Уго Чавеса.
Московский депутат Михаил Москвин-Тарханов говорит о том, что в присвоении имени Уго Чавеса проектируемому поезду нет повода для жарких споров:
«Если в очередной раз будут переименовать Большую и Малую Никитскую – это будет вопрос, а безымянный проезд назвать в честь Чавеса – вопроса нет» - отмечает депутат.
Кроме того, Москвин-Тарханов подчеркивает, что Уго Чавес в целом пользуется симпатиями российского населения:
«Он же не был лидером какой-нибудь кровавой хунты. В Венесуэле выборы регулярно проходят. Поэтому не надо про него говорить чересчур плохие слова. Народ его любит местный»
Депутат Московской городской думы Кирилл Щитов в свою очередь напоминает о том, что партнерство с Венесуэлой было достаточно тесным даже на уровне города:
«В рамках сотрудничества с Венесуэлой были обменные поездки московского парламента и наших коллег из Венесуэлы, связанные с изучением вопросов развития промышленности, решения городских проблем в сфере ЖКХ».
Подводя итоги, можно отметить, что развитие городской среды, в том числе в том, что касается топонимики, вряд ли может быть раз и навсегда «запрограммировано» и двигаться в одном строго определенном направлении. В значительной степени этот процесс имеет стихийный характер.
Зачастую общественные настроения, политические решения, градостроительная прагматика и множество других привходящих обстоятельств дают весьма неожиданный результат. Каково бы не было происхождение топонимов, они по-разному звучат для современников и для тех, кто ходит по улицам и площадям спустя десятилетия.
Краевед Александр Можаев напоминает о «старом, русском» звучании названий таких городов как «Загорск» и «Тутаев»: «Так что улицу Чавеса будут со временем какой-нибудь «Уговкой» называть в народе, никто ни о чем и не будет догадываться – ведь какое хорошее доброе русское имя!» - иронизирует Можаев.