С начала 2014 года геополитическая ситуация в Восточной Европе претерпела серьезные изменения. На границе России и Украины появились сразу несколько непризнанных миром административно-политических образований: присоединившийся к России Крым, а также конфедерация самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик. Несмотря на беспрецедентный международный скандал, разразившийся из-за восточных осколков Украины, подобные ситуации в международных отношениях не редкость. В мире существует множество де факто самостоятельных территорий и государств, часть из которых процветает, несмотря на то, что их юридический статус подвергается сомнению даже полвека спустя.
Наиболее яркий пример — остров Тайвань, где с 1971 года обосновалось правительство Китайской Республики в изгнании. История этого государства, самостоятельность которого юридически признают лишь 22 небольшие разбросанные по земному шару страны, очень напоминает роман Василия Аксенова «Остров Крым».
Китайская Республика существовала с 1911 года в границах современного Китая и Монголии. Однако с 1923 года страна начала распадаться. Сначала отсоединилась Монголия, а после гражданской войны, закончившейся в 1950 году, республиканские власти и вовсе сохранили под своим контролем лишь небольшой тихоокеанский архипелаг бывших японских островов, главный из которых — остров Тайвань.
В Совете безопасности ООН власти Китайской Республики представляли весь Китай вплоть до 1971 года, когда мандат был передан властям КНР. С тех пор Тайвань существует в качестве лишь частично признанного государства. Крупнейшие соседи и мировые державы сотрудничают и торгуют с этим островным государством, но официально дипломатические отношения не устанавливают.
Несмотря на это Тайваню удалось добиться феноменальных успехов. В стране действуют демократический режим и многопартийность, экономика является 19-й в мире по размеру, а о бытовой тайваньской технике и электронике знает любой потребитель в мире.
По словам замдиректора Института стран Азии и Африки МГУ, китаиста Андрея Карнеева, спорный статус Тайваня приносит стране определенные неудобства. Формально ее игнорирует даже ООН (парадоксально, но Тайвань был в числе основателей этой организации) и патронируемые ей структуры, в том числе, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ). Не может Китайская Республика выступать под своим флагом и на международных спортивных соревнованиях — приходится выходить под флагом Китай-Тайбэй.
«Психологически это влияет. Тайваньцы переживают на счет судьбы своего острова, есть ли у него самостоятельное будущее? Их волнует, сможет ли Тайвань выжить по мере того как усиливается влияние Китая», — говорит Карнеев.
Но в то же время тайваньцы уже привыкли к статусу своей государственности, продолжает эксперт.
«По уровню жизни это одна из наиболее благополучных территорий в Восточной Азии. По уровню жизни они соответствуют примерно Южной Корее. Там очень динамично развивается промышленность, особенно в hi-tech областях, там очень динамичное общество. Кроме того, это единственный кусочек Китая, где существует полнокровная демократия, свободная пресса, ожесточенная конкуренция различных политических организаций. Это очень интересный островок китайской цивилизации, который существует в таком, с одной стороны, отделенном виде, с другой — вполне может сосуществовать с КНР, потому что их связывают тесные узы и в экономике, и в культуре, а сейчас и в политическом аспекте», — рассказывает востоковед.
При этом, по мнению Карнеева, опыт Тайваня не уникален и вполне может быть перенят другими непризнанными государствами. Чтобы повторить успех, считает эксперт, самопровозглашенное государство должно быть готово опираться на свои силы, учиться что-то производить. Конечно, помощь может оказать и страна-покровитель. В случае с Тайванем таковой являются США.
«Если у такого непризнанного государства есть крупная страна-покровитель, готовая покупать их товары, допустить ее производителей на свой рынок, то это позволяет ему активно развиваться, наращивать экспортный потенциал, решать социальные вопросы», — заключает он.
Еще одним любопытным примером продолжительного существования в статусе непризнанной республики можно назвать Северный Кипр. История этого образования началась в 1974 году, когда турецкие войска вторглись на остров, заняв северные территории. К 1983 году там образовалось собственное правительство, объявившее о независимости, назвавшись Турецкая Республика Северный Кипр.
Пример этого государства далеко не так впечатляет как Тайвань, однако и неуспешным его тоже не назовешь. С начала 2000-х годов экономика Северного Кипра быстро растет. В 2005 году, например, ВВП увеличился на 10,6%. В республике развито частное высшее платное образование, сфера медицинских услуг и обслуживания, строится огромное количество недвижимости, которая к тому же существенно дешевле, чем в южной части острова, что привлекает множество начинающих бизнесменов.
В 2004 году Северный Кипр даже стал частью Евросоюза вместе с основной частью острова, правда, пока это лишь формальность, т. к. никаких экономических дивидендов республика от этого не получила из-за отказа Турции открыть свободный вход в торговый порт Северного Кипра.
По словам заведующей сектором Турции Института востоковедения РАН НаталииУльченко, в последнее время острота кризиса на острове заметно спала.
«Это выражается в появившейся возможности достаточно свободного перемещения по острову, пересечения так называемой зеленой линии. Со временем страсти там стихают», — говорит она.
Более того, вопрос объединения Кипра, по ее мнению, это лишь вопрос времени и результата договоренностей Турции и Евросоюза.
«Насколько я знаю, визовый штамп Северного Кипра не приветствуется Южным Кипром. В остальном особых проблем нет. Главное для жителей Северного Кипра — вопрос преодоления бедности, — рассказывает эксперт. — Сама перспектива решения вопроса Северного Кипра тесно связана с состоянием взаимоотношений ЕС и Турции. Как только этот вопрос для Турции актуализируется, появляются подвижки в решении кипрской проблемы, как только что-то стопорится — кипрский вопрос вновь подвисает».
Третий пример — Азад Кашмир, бывшая провинция Индии, которая в 1947 году взбунтовалась против властей и объявила о независимости, а впоследствии попала под покровительство Пакистана. С тех пор вокруг статуса Кашмира велись горячие споры, было принято множество международных документов, которые, впрочем, особой ясности в вопрос принадлежности не вносят.
Страны-члены ООН разделены на тех, кто признает Кашмир частью Пакистана, и тех, кто признает частью Индии. О независимом статусе говорят лишь отдельные пакистанские политики, что, впрочем, не помешало описать Кашмир в конституции Пакистана как часть страны. Де факто же никаких вопросов в подконтрольности территории Пакистану ни у кого не возникает.
Как говорит старший научный сотрудник сектора Пакистана Института востоковедения РАН Наталья Замараева, Кашмир содержится из бюджета Пакистана, а внешнюю торговлю ведет лишь через Исламабад. При этом эксперт не считает, что спорный статус территории серьезно сказывается на жизни живущих там людей.
«Вот кто, например, признал Абхазию, кроме нескольких стран? А живут они там преспокойно. То же самое сейчас будет с Шотландией. Такие процессы происходят по всему миру», — говорит она.
«Если там не происходят какие-то теракты, то жители и пакистанской и индийской части Кашмира живут нормальной жизнью, они торгуют, ходят регулярные автобусные рейсы, по новому визовому режиму они могут беспрепятственно ездить к родственникам по обе стороны границы», — продолжает Замараева, добавив, впрочем, что при прочих равных Кашмир, безусловно, считается наиболее беспокойным регионом Пакистана.
Отметим, что сложность статуса региона не мешает работе там одной из крупнейших в мире ГЭС — дамбы Мангла, строительство которой в 60-х обошлось в два миллиарда долларов, и которая на сегодня обеспечивает водой до 30 млн акров земли и 50 млн человек.
В заключение добавим, что вопрос международного признания, как показывает сложившаяся в последние века дипломатическая практика, часто занимает продолжительное время. К примеру, США и половина стран Европы признали СССР лишь к 1933 году, спустя 16 лет после революции и 12 лет после окончания гражданской войны. К тому моменту в стране полным ходом шла ндустриализация, а правил ей уже второй руководитель.
Александр Дюпин