Процесс девальвации рубля, ускорившийся в последние недели, обесценил российскую валюту с начала года уже на треть. Это кризисное явление породило неизбежную дискуссию о том, как приспосабливаться к новым реалиям. Центр политического анализа попытался разобраться, можно ли найти в дешевеющем рубле позитивные моменты для национальной экономики.
Прежде всего, ослабление рубля помогает государству сбалансировать бюджет и гарантировать населению исполнение социальных обязательств. А в случае России это колоссальная часть бюджета, нагруженная к тому же майскими указами президента Владимира Путина, поставившего цель по существенному росту зарплат бюджетников.
«За счет экспортеров при росте курса у нас растет и рублевая масса, — объясняет председатель комиссия по развитию малого и среднего бизнеса Общественной палаты РФ Дмитрий Сазонов. — Это на руку государству с точки зрения выполнения социальных обязательств даже с учетом того, что нефть в последнее время потеряла в цене. При рациональном управлении своей долларовой массой государства может активно играть на курсе и сформировать достаточный объем рублевой массы для выполнения своих социальных обязательств с точки зрения бюджета».
Согласен с этой логикой и экономист Андрей Паршев.
«О пользе заниженного рубля часто говорят наши либералы. Они выступают за то, чтобы держать курс рубля заниженным, потому что тогда все отечественное получается более дешевым, в том числе, и социальные обязательства перед населением, что выгодно государству… Ведь после девальвации денег внутренние расчеты, платежи, зарплаты некоторое время сохраняются в прежних размерах, и при переводе во внешнюю валюту все это как бы оказывается немного дешевле», — говорит он.
По мнению Сазонова, есть и ряд других положительных эффектов. Например, бизнес может заменить импортную составляющую своего предприятия более дешевой отечественной, соответственно предложить рынку более низкие цены, получить преимущество перед конкурентами и как следствие увеличить продажи. Есть плюсы даже для обычных потребителей, в частности, сейчас можно по высокой цене конвертировать свои валютные накопления в рубли и купить с выгодой, скажем, импортную бытовую технику, которая закупалась магазинами по старым ценам, а значит и продается пока по прежнему прайсу.
«Еще один из плюсов — выросли рублевые депозиты. Я уже видел предложения под 11,5−12% годовых», — перечисляет эксперт.
Впрочем, например, по мнению Паршева, на российской экономике традиционные бонусы, которые можно получить на девальвации, пока сказываются слабо. «Наша проблема в том, что мы не являемся страной производящей. Мы страна сырьевая, а значит не получаем особого бонуса для [отечественной] продукции, потому что у нас ее и нет особо», — говорит он
, добавляя, что, по закону экономики, выросшие цены на импортные товары со временем утянут за собой и цены на российские товары. Поэтому для достижения большего эффекта финансовые и экономические власти страны должны предпринимать протекционистские меры, чтобы ускорить развитие собственных производств.
«Они, конечно, со скрипом применяются, но в целом наша нынешняя господствующая экономическая теория их не приветствует», — заключает он.
О необходимости влиять на ситуацию, чтобы повернуть девальвацию в плюс говорит и первый зампред комитета Госдумы по промышленности, первый вице-президент Союза машиностроителей России Владимир Гутенев.
«Без государственного протекционизма реального сектора, без снижения ставок по кредитам и без стабильности налогов, девальвация рубля не даст тот большой положительный эффект в импортозамещении, который мог бы быть», — говорит он.
На сегодняшний день основной проблемой для развития реального сектора остается недоступность кредитов, которые в период девальвации еще и подорожали (ЦБ поднял базовую ставку до 9,5%), поясняет депутат. Как результат — недоинвестирование и отсутствие возможности воспользоваться плюсами девальвации. Поэтому, как считает Гутенев, в первую очередь, необходимо обеспечить надежность системы инвестирования финансов в реальный сектор экономики. Сейчас об этом не приходится говорить, потому что многие банки, которые берут деньги в ЦБ вместо того, чтобы выдавать кредиты реальному сектору экономики, тратят эти средства на биржевую игру против рубля, что, конечно, приносит им гораздо больший доход.
«Есть простой рецепт, как отучить банки спекулировать на бирже деньгами, которые они получают от ЦБ, вместо того, чтобы направлять их в реальный сектор. Необходимо ограничивать банки в их маржинальной наценке. Для этого три недели назад глава ЦБ Эльвира Набиуллина заявила о выделении банкам в 2015 году 50 млрд рублей по ставке ниже установленной на 1% при условии, что они будут выдавать эти деньги реальному сектору под плюс 1%. Кроме того, необходима практика „подкрашивания“ денег, которые направляются ЦБ на стимулирование промышленности. Это не позволит банкам бросать эти средства на валютный рынок и зарабатывать на ослаблении рубля», — говорит Гутенев.
По его мнению, такие механизмы, во-первых, вернут рубль к его нормальной цене (40−41 рубль за доллар), во-вторых, обеспечат приток денег в реальны сектор. При таких условиях экономика будет получать от произошедшей девальвации лишь плюсы.
Александр Дюпин