Политолог Алексей Чадаев — о том, почему Госдума нового созыва будет сильнее любой из предыдущих
Седьмой созыв Госдумы начнёт свою работу 5 октября. А 4 октября будет очередная годовщина расстрела её предшественника — Верховного Совета РФ. Как участник тех событий в этот день я ежегодно прихожу к мемориалу на Краснопресненской и смотрю на жухлые агитки тех лет. Некоторые из них мною же собственноручно и напечатанные на 6-м этаже Белого дома.
Год назад я задумался о том, что Думу часто называли взбесившимся принтером. Но то был такой ласковый, тёплый ламповый троллинг в спокойные времена. А вот когда Верховный Совет РФ образца 1993 года с экранов называли взбесившимся, следом обычно шёл призыв «раздавите гадину» — и таки раздавили. В прямом эфире CNN, транслируя на весь мир.
Любопытно, что и тогда, и позже, и сейчас противостояние «парламентское большинство — либеральная тусовка» хоть и ослабевало временами, но никогда не уходило. «Демократы» против главного символа демократии.
Почему за четверть века это стало у нас уже традицией?
Из созыва в созыв в парламент выбирают не тех, кого любит и балует медийная элита, а наоборот — тех, кого она терпеть не может. Хотя, казалось бы, из учебника мы знаем, что именно медиа делают выборы. Но и сейчас, в 2016 году, в Интернете и в соцсетях мы видели в основном рекламу тех партий, ни одна из которых не набрала на выборах даже 3%.
Почему вообще я пришёл тогда, в 1993 году, на баррикады к ВС РФ?
21 сентября президент издал указ № 1400 — о роспуске Верховного Совета, референдуме по новой конституции и новых выборах. Будучи политизированным подростком вполне «демократических», как принято было тогда говорить, убеждений, я это понял так: тиран и диктатор Ельцин растоптал демократию, публично помножил на ноль её ключевой институт и-де-факто объявил себя абсолютным монархом. Словом, добро пожаловать в 1905 год.
И, следовательно, какими бы ни были плохими и неправильными, «красными» и «коричневыми» депутаты и их вожди, защищать надо не их — защищать надо сам парламент как символ права граждан выбирать себе власть.
Проведя ночь в этих раздумьях, уже 22 числа утром я пошёл к Белому дому. К моему тогдашнему удивлению, вожди и глашатаи «демократического» лагеря поступили ровно наоборот — они горой встали за Ельцина!
Мне было пятнадцать, и я решил, что все, кого я считал своими авторитетами, меня обманули и предали. А главное, никто не потрудился объясниться; никто вообще не захотел бороться за принципы, все выбрали звериную логику «свой — чужой». Этого я нашим «демократам против демократии» не простил и не прощу никогда.
Но, судя по всему, они и правда не понимали тогда — как не понимают и теперь, — зачем вообще нужен парламент и в чём его ценность как института. Ну, типа, в развитых западных демократиях парламенты есть, значит, и у нас должен быть: логика карго-культа. Но вообще-то он только мешает. Куча крикливых популистов, ни в чём не разбирающихся и неспособных к эффективному управлению, — как можно им вообще давать что-то решать?
Наши либералы, в сущности, «вольтерьянцы». Им нужен просвещённый монарх, который только и способен насадить в тёмных, дремучих подданных ценности разума, прогресса и европеизма. Мнения подданных спрашивать нечего — оно заведомо неправильное. Главное тут, чтобы монарх не сачковал и насаждал как следует. Вот Путин, очевидно, сачкует. И слишком уж идёт на поводу у этих тёмных плебеев: то про СССР опять что-нибудь хорошее скажет, то министром образования православную тётушку сделает… Короче, Ельцин был свой, а этот неправильный какой-то.
Конечно, парламент в этой логике если и нужен, то только затем, чтобы в нём сидели правильные люди и правильно влияли на царя, а если они там почему-то неправильные или слишком много на себя берут — надо гнать их в шею.
Наверное, потому, что они все — советские люди, которым никто не объяснял, что такое представительная демократия и зачем она.
Но что значит «советские»? Ведь и Белый дом тогда назывался Верховным Советом, и власть предыдущая — советской, благо началась она как раз с лозунга «Вся власть Советам» — по тем временам, пожалуй, ультрадемократического. Да и сами «демократы» ещё недавно, в перестройку, пользовались этим старым лозунгом для того, чтобы опрокинуть идеологическую монополию КПСС. В конце концов, и новая Россия началась как раз-таки с обороны того же самого Верховного Совета от ГКЧП — всего двумя годами ранее.
Разумеется, если ты адепт идеократической власти — с идеалами коммунизма ли, «открытого общества» или царства Божьего на земле — тогда, конечно, парламент -это точно помеха. По-настоящему нужен он становится только там и тогда, где и когда «ведущая и направляющая» отменяется в пользу идеи самоуправления — на основе сложившейся структуры общественных групп. Тогда задача — в первую очередь самой выборной процедуры — сводится к тому, чтобы наилучшим образом обеспечить это самое представительство.
Госдума все годы своего существования, начиная с создания в 1993, была карго-парламентом. Слабые и невнятные спикеры (Рыбкин, Селезнев, Грызлов, Нарышкин), вечная клоунада Жириновского, облезлое пугало КПРФ, мешкообразные «партии власти» (начиная с «партии российского единства и согласия» в том же 1993), редкие залётные «либералы», а главное — всегдашняя нарочитая карикатурность, несерьёзность происходящего.
У президента — верховная власть; у правительства — бюджет; а что у Думы? Законы? Так их тоже пишут в Кремле и в правительстве, а Дума только утверждает. Мы так привыкли.
Но сейчас уже понятно, что седьмая Дума будет политически сильнее любой из предыдущих.
Не только из-за Володина, хотя он как политик и администратор точно круче любого из предшественников на позиции спикера. Не только из-за одномандатников, хотя все составы ГД с их участием были более авторитетными и влиятельными, чем чисто партийная Дума.
Но и в первую очередь из-за того, что господствующая либеральная идеократия выдохлась. Ей нечего больше посоветовать царю. У неё больше нет путеводной звезды в виде «рыночных реформ»; они сами не знают, что делать с кризисом и куда вести страну, и честно вслух об этом говорят. Как раз сейчас, на очередном экономическом форуме мы в очередной раз услышим их унылое «всё плохо и будет ещё хуже».
А когда сдувается идеократия, наступает час институтов представительства. Так бывает всегда в истории.
И очень важно, чтобы в этот момент парламент оказался готов к бремени настоящей, а не декоративной власти.