Военный обозреватель ТАСС Виктор Литовкин пытается разобраться, ради чего ВКС России воюют в Сирии
Визит в Москву президента Сирии Башара Асада, его встреча и переговоры с президентом Владимиром Путиным, с членами Совета безопасности России — Сергеем Лавровым, Сергеем Шойгу, Николаем Патрушевым и Михаилом Фрадковым, регулярные удары нашей авиации по позициям террористической организации «Исламское государство» (деятельность т.н. «Исламского государства» запрещена на территории РФ) и переход в наступление на их группировки при поддержке российских самолетов правительственной сирийской армии, реакция ведущих мировых СМИ на вмешательство отечественных войск в вооруженную конфликтную ситуацию на Ближнем Востоке опять обострили в нашем обществе незатихающую дискуссию — правильно ли поступил Кремль, отправив с Сирию наших летчиков, а для охраны аэродрома, на котором они базируются, морских пехотинцев. Люди пытаются понять, зачем мы там, в этой Сирии? Что мы там потеряли? Почему поддерживаем Башара Асада, которого уже не первый год гнобят на Западе и в странах Персидского залива? Не станет ли для нас Сирия таким же капканом, как когда-то стал Афганистан?
Она, эта дискуссия, подогревается информационными вбросами украинской и западной прессы, которые сообщают, что «в Севастополь доставили 26 гробов российских военнослужащих Береговых войск Черноморского флота» или «Российская армия понесла в Сирии первых потери — погибли трое военнослужащих с базы в Латакии»… До подобной дезы опустилось даже уважаемое информационное агентство Reuters. Интересно при этом, что опровержения нашего МИДа и Минобороны никто из них и не думает публиковать. А высосанные из пальца нелепицы или тщательно продуманные специалистами пропагандистской войны фейки разлетаются по всему свету в перепостах «диванных экспертов» со сверхзвуковой скоростью, обрастая новыми, рожденными больной фантазией ужасными подробностями, и вселяют в людей страх и трепет перед наступающим днем. Тем более, если кто-то не хочет думать своей головой, пытаться отделить, как говорят, мух от котлет, правду от вымысла.
Мысли об этом заставляют вновь и вновь садиться к компьютеру и писать о Сирии, о том, что мы там делаем и зачем все это нашей стране и армии. Начну с последнего вопроса — что общего для нас между Сирией и Афганистаном? Не станет ли Дамаск для нас новым кабульским капканом? Ответ, на мой взгляд, очевиден — общего абсолютно ничего. Разве что в нашей готовности оказать помощь законному правительству государства по его просьбе. Но есть принципиальные различия между событиями декабря 1979 года и сентября 2015-го. И потому Дамаск не станет для нас капканом. В чем различия?
Мы, наша 40-я армия, пришли в Афганистан помогать местным дехканам строить и защищать социализм. На почве феодальных, даже родоплеменных отношений, в исламской, глубоко религиозной стране, раздираемой кланово-национальными и партийными противоречиями, социалистический путь развития утвердиться и прорасти не мог никак. Тем более тот, который привнесла в мусульманский мир атеистическая идеология советских коммунистов. Поняли мы это, к сожалению, очень поздно. Потеряв за десять лет пребывания «за речкой» почти четырнадцать с половиной тысяч убитыми и около пятидесяти тысяч раненными. Афганистан стал для нашей страны очень серьезным уроком. Мы сделали для себя принципиальный вывод: никто никогда никому, тем более другим народам не должен навязывать свое представление о том, куда и как ему развиваться.
Увы, Вашингтону и Брюсселю наша ошибка в Афганистане уроком не стала. Они повторили ее всего через десять лет после вывода российских войск. И так же бесславно. Попытка привить исламскому государству демократию западного толка с треском и с тысячными потерями солдатских жизней опять провалилась.
В Сирии мы никому ничего не навязываем. Наша задача по мере возможностей помочь законному президенту страны и его армии сохранить государство, очистить сирийскую землю от головорезов террористической организации Исламское государство, запрещенной в РФ. Наша воздушная операция, проводимая при поддержке коалиции сирийской, иракской и иранской армий, отрядов курдов и группировки Хезболла, имеет ограничения по времени, рубежам и задачам. Но мы не только поддерживаем борьбу сирийского народа против ИГИЛ, мы уничтожаем и своих террористов, которые приехали на Ближней Восток создавать радикальный исламский халифат. Стараемся не допустить возвращения этих бандитов, а их там, по словам Владимира Путина, около 4,5 тысяч, домой, чтобы они сеяли смуту среди нашего мусульманского населения, устраивали террористические акты и убийства мирных граждан.
Несколько недель нашего участия в ракетно-бомбовых ударах по террористам Исламского государства свидетельствуют о правильности выбранной стратегии и тактики нашими военачальниками, об эффективности действий наших летчиков и моряков Каспийской флотилии. Уничтожены более тысячи объектов террористов — командные пункты и узлы связи боевиков, подземные заводы и склады с боеприпасами, лагеря подготовки террористического резерва и их инфраструктура. Террористы освобождают захваченные территории и бегут в соседние страны. Правда, пока говорить о полном переломе в войне с ИГИЛ не приходится. Это, как в борьбе с тараканами. Выгнать их из одной квартиры, очистить ее от разносчиков всяческой заразы трудно, но возможно. Правда, при этом необходимо провести эффективную дезинсекцию всего многоквартирного дома. А это в условиях хаоса, созданного вторжением США в Ирак, и поддержкой игиловцев турецким, саудовским и катарским руководством, войны всех против всех, сделать пока крайне затруднительно. Тем не менее, Россия будет к этому стремиться, как она делает это и сейчас. Не только военными, но и дипломатическими и политическими усилиями.
На встрече с политологами Валдайского клуба в Сочи президент Владимир Путин говорил: «Наши военные на территории Сирии борются с терроризмом и в этом смысле защищают интересы сирийского народа. Но не только. В первую очередь они защищают интересы России и российского народа». А наши национальные интересы в Сирии, надо думать, не ограничиваются только разгромом бандитской армии Исламского государства.
Вспомним, Дамаск — один из крупнейших российских партнеров на Ближнем Востоке в сфере военно-технического сотрудничества. Мы поставили и поставляем в Сирию боевую технику и вооружения, как минимум, на 7–8 миллиардов долларов. Сирийские офицеры учатся в наших вузах, наши оборонные предприятия проводят модернизацию ранее поставленного в страну оружия, наши советники и инструкторы работают в штабах и военных структурах сирийских вооруженных сил. Потерять все это было бы недальновидно.
Мы когда-то поставляли нашу военную продукцию в Ирак и Ливию. В одном случае на 10–12 миллиардов долларов, в другом — на 7–8 миллиардов. Американская агрессия против саддамовского Ирака и последовавшие за этим суд и казнь лидера страны, как и бомбардировки Триполи самолетами НАТО и убийство Муаммара Каддафи, принесли нам очень существенные валютные потери. Пришлось списать почти весь долг Багдаду, иначе не могло быть и речи о заключении с ним новых оружейных контрактов, а с долгом Ливии все еще идут разбирательства. Потерять из-за политики Вашингтона против официального Дамаска еще и сирийский рынок было бы очень плохо для отечественной оборонной промышленности. Так что, защищая Башара Асада и сирийскую государственность, мы защищаем и свой оружейный рынок в этой стране, который очень стараются разрушить наши конкуренты из-за океана и из Европы.
Но Сирия — это еще и причал для наших кораблей, которые несут боевую службу в Средиземном море. Там, где хозяйничает 6-й американский флот, в составе которого более 50 вымпелов. В том числе и авианосная группировка, крейсеры, фрегаты и корветы с высокоточными крылатыми ракетами большой дальности «Томагавк» и с противоракетной системой Aegis и противоракетами SM-3 на борту. Эти фрегаты и корветы время от времени заходят в Черное море, осваивают там, как говорят военные, театр военных действий. Наши корабли в Средиземке, которые приходят туда с Северного флота, с Тихоокеанского, хотя чаще с Черного моря, — небольшой, но все-таки ощутимый противовес американской морской армаде. Гарантия безопасности нашей страны и ее средств стратегического сдерживания вероятного агрессора с южных рубежей.
Пункт материально-технического обеспечения в Тартусе и военная база в Латакии, которую, надо понимать, мы теперь получим на долгие годы, реальная возможность для наших моряков пришвартоваться к дружественному берегу, пополнить запасы топлива, пресной воды, продуктов питания и боеприпасов, провести небольшой ремонт каких-то бортовых систем кораблей, предоставить экипажам удовольствие постоять и походить по «твердой земле», отдохнуть от постоянной морской качки. Стараясь разрушить сирийскую государственность, свергнуть законноизбранного президента Башара Асада, США и их партнеры на Ближнем Востоке пытаются выдавить Россию из Средиземноморья, стать единовластными хозяевами и вершителями судеб политиков и арабских государств в этом регионе планеты. Такой эгоистический и, прямо скажем, агрессивный подход не вписывается в национальные интересы нашей страны. И наше присутствие в Сирии, помощь наших летчиков и моряков сирийской армии в борьбе с террористами Исламского государства служит еще и военной безопасности самой России. Об этом тоже не стоит забывать, когда мы обсуждаем необходимость своего присутствия в Сирийской Арабской республике.
Да, военная помощь воюющей сирийской армии — дело весьма затратное и крайне рискованное. Точных цифр стоимости нашей воздушной операции в небе над Сирией нет, но некоторые эксперты утверждают, что она обходится российскому военному бюджету примерно в 2,5 миллиона долларов в день. Деньги приличные, но не критичные. Надо полагать, в Кремле считают и знают, что эти расходы нам, что называется, по карману. Но есть еще и серьезный риск для наших летчиков. Хотя в военном руководстве, в органах планирования ударов по террористам, в службе безопасности аэродрома Хмейним делается все необходимое, чтобы свести его к нулю. Штурмовики и истребители летают и наносят ракетные и бомбовые удары с недоступной для средств противовоздушной обороны боевиков высоты. И все же. Война есть война. Здесь всякое бывает. Абсолютной гарантии никто не даст.
Тем не менее, как сказал в Сочи президент Путин, «конечно, они (наши летчики — авт) рискуют и здоровьем, и жизнью. И в этом смысле они все герои, но они избрали эту профессию добровольно. Это их выбор. Я ими горжусь».
Мы тоже ими гордимся. И будем надеяться, что после выполнения боевой задачи в Сирии все они вернутся домой, к своим семьям здоровыми и невредимыми. Как и положено защитникам своей страны.
Мнение автора не всегда совпадает с официальной позицией агентства ТАСС.