Возникает вопрос: а зачем вообще надо было выходить с проектом «Южный поток»?
Мегапроект «Газпрома» «Южный поток», изначально направленный на то, чтобы в обход Украины по дну Черного моря доставлять европейским потребителям в добром десятке стран российское «голубое топливо», так и не будет реализован. Об этом лично объявил президент России Владимир Путин в начале недели во время своего визита в Турцию. Он же лично, по признанию министра энергетики Александра Новака, и принимал сенсационное решение, громким эхом отразившееся в мировых, и особенно в европейских столицах.
Реакция на эту сенсационную новость, как и следовало ожидать, оказалось разной, а оценки — диаметрально противоположными. Критики Путина считают закрытие «Южного потока» его личным политическим поражением, радуются тому, что антироссийские санкции не проходят даром, а зависимость Европы от российских энергоносителей уменьшается. Сторонники российского президента считают произошедшее очередным сильным ходом настоящего политика, который накануне холодной зимы заставил поежиться европейских потребителей, а заодно и внес раскол в ряде ЕС, поскольку очевидно, что многие страны пострадают от принятого Россией решения. Болгария и другие государства, задействованные в проекте, не получат свои платежи за транзит (по оценке Владимира Путина, болгарский бюджет недосчитается 400 млн евро в год). Европейские компании, по данным оператора проекта «South Stream Transport», понесут убытки в 2,5 млрд евро из-за разрыва контрактов на строительные работы и поставку продукции.
Кроме того, ход российского президента потенциально «подвешивает» верную дружбу между ЕС и Киевом — если вдруг начнется несанкционированный отбор российского газа, Москва может гордо «умыть руки»: «Вы, господа европейцы, не хотели альтернативного украинскому маршрута транзита нашего газа, вот теперь сами и разбирайтесь с Киевом».
Впрочем, постараемся взглянуть на ситуацию «без гнева и пристрастия», и оценить ее не с «пропутинских» или «антипутинских» позиций.
Итак, официальная версия отказа от проекта — непримиримая позиция болгарского правительства, которое отказалось давать разрешение на строительство своего участка газопровода «Южный поток» без согласия Еврокомиссии. А ЕК такое добро не дало, опираясь на положения закона, закрепленные в «третьем энергетическом пакете», не позволяют одной и той же компании (в данном случае — «Газпрому») выступать в роли владельца газа, а также владельца и оператора газопроводной системы, которая пересекает границы стран-членов ЕС. «Газпром» в свое время попытался обойти эти невыгодные для него нормы, заключив соглашения с каждой из стран, по территории которых должен пройти «Южный поток», и предложив считать систему не европейской, а продолжением российской. Большинство стран — участниц проекта, понимая свою выгоду, на это согласились, но с Болгарией вышла осечка. Справедливости ради отметим, что остановить проект в Болгарии решились, только когда Еврокомиссия инициировала процесс санкций, которые могут лишить эту страну части субсидий Евросоюза.
В связи с этим, не лишним будет вспомнить банальную истину: любая торговля хорошо идет, если имеется обоюдная заинтересованность покупателя и продавца. В случае же с «Южным потоком» ситуация оказалась парадоксальная: складывалось твердое впечатление, что для продавца (России) продажа товара (газа) гораздо важнее, чем его приобретение для покупателя (стран ЕС). Теперь продавец занял вполне логичную позицию: не хотите — не надо.
Правда, в связи с этим возникает вопрос: а зачем вообще надо было выходить с проектом «Южный поток»?
Стоит отметить, что происходило это уже в достаточно далеком 2007 году, и ситуация тогда была принципиально другой.
Во-первых, тот год был самым успешным для российской экономики, и ничего не предвещало грядущих глобальных финансовых кризисов. Во-вторых, цена на нефть росла, и России на европейском направлении это сулило сплошные доходы от газового экспорта (цена газа в контрактах «Газпрома», как известно, привязана к цене барреля). При таких исходных данных, любая страна стремится нарастить свой экспорт, и Москва не была исключением. В-третьих, ничто не предвещало снижения спроса на российское «голубое топливо» в Европе, наоборот, предсказывался серьезный рост — по крайней мере, по 30 млрд кубометров в год. Наконец, в-четвертых, весьма актуальны были «газовые войны» с Украиной, периодически осуществлявшей самовольный отбор из транзитной трубы российского газа, предназначавшегося для европейских потребителей. Словом, если сейчас кто-то с довольным видом утверждает, что уже тогда предвидел неизбежный крах «Южного потока», не стоит спешить верить таким заявлениям. Задним умом, как известно, все крепки…
Зато с точки зрения сегодняшних реалий отказ от проекта выглядит вполне обоснованно: Европе, так и не вышедшей из рецессии, не нужны дополнительные объемы российского газа. Зато они нужны самой России, которая, как известно, производит масштабную диверсификацию своих газовых потоков, разворачивая их на восток, в том числе и на Ближний. Теперь Москве нужно думать о том, чем заполнить строящийся в сторону Китая газопровод «Сила Сибири», и как обеспечить заполнение морского газопровода через Черное море в сторону Турции. Последний как раз и должен взять на себя доставку тех 63 млрд кубометров в год, которые «не прошли» по «Южному потоку».
Что же касается украинского транзита, то, как ни парадоксально, сейчас на пике политического охлаждения отношений между Киевом и Москвой, он выглядит гораздо более надежным, чем 5−7 лет тому назад, когда эти отношения вовсе не были враждебными. Тогда украинская сторона считала для себя возможным иногда «по дружески» подворовывать европейский газ, сейчас она (по крайней мере, пока) себе такого позволить не может. Слишком велика ставка Киева на союзничество с ЕС, чтобы позволять себе «дразнить» Брюссель и другие европейские столицы.
Явно не последнюю роль в резонах Москвы сыграл и сугубо экономический фактор.
Да, отказ от «Южного потока» уже принес российской стороне убытки в 5 млрд долларов — эту цифру назвали в самом «Газпроме» и вроде бы ее никто не оспаривает даже из числа самых непримиримых критиков этой компании. Но, как говорится, чем дальше в лес, тем больше могли бы быть размеры потерь. Ведь даже начальная стоимость «Южного потока» оценивалась в 16 млрд долларов, а итоговая, по оценкам независимых экспертов могла оказаться в — в 2−4 раза больше. В нынешней непростой экономической ситуации, на фоне санкций, удешевления нефти и девальвации рубля, былых «шальных» миллиардов ни у России в целом, ни у ведущих госкомпаний просто-напросто нет. Так что лучше остановиться на берегу, чем втягиваться в бесконечную череду трат — не вполне понятно для чего нужных.
Словом, если возвращаться к политической оценке происшедшего, многие сочтут отказ от «Южного потока» поражением России: амбициозные планы не реализовали, с европейского рынка отступили, 5 миллиардов «закопали»… Для меня же это — победа: победа здравого смысла и экономического расчета, который, оказывается еще способен брать верх над сомнительными политическими резонами.