США и Россия имеют шанс установить близкие к союзным отношения при соблюдении собственных военных интересов. Так полагает политический обозреватель Александр Цыганов
«Нам не стоит ждать от Трампа симпатии или подарков: он патриот и бизнесмен, прагматик, а не идеолог. Реалист должен понимать деловой язык». Такую формулу высказал один из самых высокопрофессиональных российских политологов, экс-председатель комитета Госдумы по международным делам, ныне сенатор Алексей Пушков.
Эта формула может определять всю будущую повестку дня русско-американских отношений — если, конечно, будут исполнены два основных условия: если неоконы вкупе с банкстерами не нейтрализуют тем или иным способом Дональда Трампа, и если тому реально удастся вырвать американского «носорога» из-под их контроля и сосредоточиться на защите собственно национальных интересов США. И собственных национальных интересов.
Лемма опыта военных
Раз уж речь зашла о формулах, то начнём с ещё одного математического понятия.
Зададим лемму: русские и американские военные всегда находились в конфронтации, но всегда умели договориться, чтобы избегать реальных столкновений.
Одна оговорка напрашивается: не всегда они враждовали, а лишь после Второй мировой войны. Но 70 лет — достаточный срок, чтобы в умах военных приравняться к слову «всегда»: это три офицерских выслуги, то есть три-четыре поколения, привыкших называть друг друга «вероятным противником».
Напрашивается и поправка: были столкновения. И «корейские лётчики Ли Си Цыны» спустили на землю не один американский самолёт в небе над Кореей, и во Вьетнаме потом эта фамилия прижилась… Моряки друг друга так подкузьмить пытались, что одно из первых советско-американских соглашений времён разрядки было заключено с целью «предотвращения инцидентов в открытом море и в воздушном пространстве над ним».
Но это была неизбежная и необходимая дань холодной войне. И неизбежное среди военных гусарство. При соблюдении определённых правил эти столкновения не вырастали в вооружённый конфликт. Те же военные умели быстро связываться друг с другом и совместно затаптывать угольки, покуда они не переросли в пожар…
Определённую дань этим правилам мы видим сегодня и в Сирии. Как бы ни ругались между собою политики, военные достаточно профессионально (хоть поначалу и негласно) разграничили небо над страною так, чтобы даже случайно не оказаться в ситуации, когда есть риск боевого столкновения. Недаром даже пролёт русского и американского самолёта в десятке километров друг от друга не только фиксировался, но и становился объектом тревожных постскриптумов в прессе.
Итак, можно считать доказанным: как бы остра ни была конкуренция между Россией и США, их военные умели решать проблемы, не задевая друг друга. Особенно, когда политики не посылали их в бой друг против друга под видом кого бы то ни было.
Осталось предположить, что могут решать политики в условиях, когда межгосударственная конкуренция неизбежна, но обе страны в защите своих национальных интересов стремятся договариваться, а не «вытеснять», «отбрасывать» и «разрушать».
Что говорил Трамп
Слово политика часто приравнивают к понятию «ложь». Тем не менее важно, что говорил Дональд Трамп в ходе предвыборной кампании. Всего он не выполнит, чего-то не добьётся, что-то пересмотрит, но — главные вехи всё равно окажутся расставленными. По ним ведь, собственно, и судят о массиве лжи и правды в словах политика.
Итак, что говорил Трамп?
Генеральное: «Я рассчитываю, что у нас будут очень, очень хорошие отношения с Путиным, Россией… Я думаю, что я могу с ним поладить».
Частное: «Америке не по карману ведущая роль в НАТО и пора сокращать расходы на поддержку союзников, в том числе Украины»; «расширить американское военное присутствие в Южно-Китайском море в качестве фактора сдерживания территориальных притязаний Китая»; «я думаю, идея одновременной борьбы с Асадом и ИГИЛ была безумием и идиотизмом; я думаю, что для нас ИГИЛ является гораздо более серьезной проблемой, чем Асад»; «если „Исламское государство“ представляет проблему, то с ним нужно сражаться, и если Россия сражается с ИГ, то её за это можно только благодарить».
Военный анализ
Так чего ожидать от президента Трампа в военной сфере?
Мнение военных экспертов можно свести к следующим положениям.
В целом оба наших президента вполне могут договориться на стратегическом уровне: оба реалисты, оба патриоты, оба защищают свои национальные интересы. Значит, есть пространство для переговоров, для проведения «красных линий», для раздела сфер влияния.
Это мнение, можно сказать, уже подтверждено высказыванием пресс-секретаря российского президента Дмитрия Пескова о том, что Владимир Путин и Дональд Трамп «феноменально близки в концептуальном подходе к внешней политике».
Что это означает конкретно, сказать пока невозможно, но можно вычислить по тому, что не подлежит обсуждению для той или иной страны, потому что заходит за её «красные линии». Потому и красные, что за ними подразумевается кровь.
Итак.
США будут проводить жёсткую программу перевооружения и восстановления былой мощи американской армии. «Обама уже подписал указ, по которому они выделяют триллион долларов на разработку и на обновление стратегических наступательных вооружений, — указал военный эксперт Виктор Литовкин. — И я не думаю, что Трамп это решение отменит. Более того: скорее всего, Трамп будет развивать новые виды вооружений. Он говорил, что нужно в Америке создавать новые рабочие места. Расширение производства боевой техники и оружия, вообще ВПК — один из способов создания новых рабочих мест именно внутри страны».
США явно будут при этом развивать новые виды оружия — гиперзвукового, лазерного, радиоэлектронного и т. д. Скорее всего, они будут развивать о такие виды вооружений, которые можно выводить в космос, не нарушая договоров, — или, по крайней мере, которыми можно уничтожать цели в космосе.
Следовательно, России не удастся расслабиться в научно-технической сфере, а значит, придётся что-то решать с пересмотром, прямо скажем, неудачной реформы РАН, преобразованием ФАНО в хозяйственное управление при академии, с созданием госкомитета по науке и технике как генерального государственного заказчика на научные работы. На месте сладких кормушек вроде Сколково надо восстанавливать жёстко управляемые институты прикладной науки и настоящие, а не фейковые инжиниринговые и технологические организации.
США смогут без особого труда отказаться от экспансии в Прибалтике, на Украине и в Восточной Европе — реальной безопасности для себя они на этом не приобретут, а неуклюжие манёвры близ «красной линии» для России будут только раздражать её и осложнять общую обстановку — в том числе в регионах, где есть чувствительные интересы США.
Некоторые оговорки могут быть в отношении Украины, судя по первым, ещё нечётким сигналам из Вашингтона. То есть с принадлежностью Крыма России здесь согласиться могут, но вот потребуют возвращения Донбасса в лоно киевской власти. Понятно, что напрямую так донбасский вопрос решить нельзя, да и Москва вряд ли потерпит неизбежный геноцид мирного населения на вожделенных Киевом «сепарских» территориях. Но пока неясно, согласится ли новая администрация продолжить Минский процесс или предложит некий свой путь.
В любом случае, надо полагать, Москва не замедлит обозначить, где пролегает её «красная линия» — Украине не менее чем нейтральный внеблоковый статус, Донбассу не менее чем автономия, Крым — наш.
С точки зрения военной это означает определённое урезание аппетитов нынешней верхушки НАТО, тем более что развила она свою жадность за американский счёт. Не стоит ожидать, что НАТО начнёт сокращать свой состав, что она снимет свои гарантии для тех же скулящих прибалтов. Но США и Россия вполне могут договориться о неких гарантиях ненападения НАТО и на НАТО — и тогда Трамп вполне может позволить себе расслабиться и действительно вытащить часть американских вложений в альянс.
Но ожидать, что США уйдут из Европы, нереалистично, подчеркнули все без исключения военные эксперты.
Трамп действительно может объединить с Россией усилия на Ближнем Востоке — по крайней мере, до разгрома запрещённых в России ИГ и Джебхат ан-Нусры. С точки зрения американских национальных интересов, однако, присутствие США на Ближнем Востоке необходимо сохранять. Поэтому после ликвидации террористов здесь можно ожидать, что Вашингтон не только сохранит свои военные базы, но и захочет обозначить некую эксклюзивную зону своего влияния, в том числе и в Сирии.
По поводу американских ПРО в Европе единого мнения не было высказано. Но в целом резюмировать можно следующее: отказаться от них США не смогут и не захотят, но вполне могут продемонстрировать некий гибкий подход с допущением той или иной формы российского участия (а следовательно, и контроля) в этом проекте.
Продолжится кораблестроительная программа США. Будет развиваться авиация. Будут модернизироваться танки, ибо «Абрамсы» показали себя в конфликте на Ближнем Востоке не лучшим образом.
Наконец, США действительно могут начать оказывать всё большее давление на Китай, в том числе и демонстрацией военных мускулов. Это самая неприятная ситуация для России (если, конечно, Трамп не передумает и не решит всем потенциалом поддержать Киев), поскольку интересы дружбы с Китаем потребуют той или иной формы «вписывания» за него. А это будет вызывать лишнюю конфронтацию с Америкой, причём без какой-либо внятной стратегической пользы, ибо Пекин во всяком случае будет оставаться сам себе на уме.
Резюме военных экспертов звучит примерно так: никаких революционных изменений в военном строительстве США ожидать не стоит, но с точки зрения нынешнего геополитического противостояния волне возможен значительный сброс его сегодняшнего накала. Если с Трампом всё пойдёт штатно, то Америка откажется от политики на непременное раздавливание России; но межгосударственные военные противоречия будут возникать то тут, то там.
Однако, добавим уже от себя, в таком состоянии две страны уже пребывали — во время Второй мировой войны. И тогда, напомним, по праву назывались союзниками. Поэтому возможные тактические противоречия, возникавшие и в годы войны, совершенно не помешают выводу взаимных отношений на уровень всё более и более лояльного сотрудничества. А то и союза. Против террористов ли, против банкстеров ли с большой финансовой дороги.
Впрочем, не две ли это стороны одной медали?