Анализ кадровой политики обычно требует какой-то рамки описания. И даже какого-нибудь емкого определения типа «точечная настройка», «плановая ротация», «омоложение корпуса», «смена поколений»
Наконец, вспоминаются легендарные «питерские чекисты», сменившие «старосемейных» на многих знаковых постах в госуправлении в самом начале 2000-х.
Тогда даже анекдоты про это сочиняли. Телефонный звонок ночью: «Здравствуйте, с вами говорят из города Санкт-Петербург... А что вы сразу с угроз начинаете-то?!» Или вот такой: «Ленинградский вокзал, темный перрон, подходит поезд «Красная стрела». На платформу выходит один усталый пассажир, его под руки тут же берут двое в штатском. «Молодой человек, вы из Петербурга?» «Да, а что?» - робко спрашивает он. «В правительстве поработать не хотите?»
Серия последних губернаторских отставок и назначений производит впечатление, кстати, схожее с ощущением от последнего анекдота, только вместо Питера в этом новом кадровом анекдоте — регион присутствия новоназначенца.
Диалоги Владимира Путина с очередным врио практически под копирку. С врио Карелии, эксглавой ФСПП Артуром Парфенчиковым:
«В. Путин: Артур Олегович, Вы родом из Карелии?
А. Парфенчиков: Из глубокой.
В. Путин: Что значит — из глубокой?
А. Парфенчиков: Из глубинки, с хутора».
С новым главой Бурятии Алексеем Цыденовым:
«В. Путин: Алексей Самбуевич, Вы свою трудовую деятельность начинали на Дальнем Востоке?
А. Цыденов: Да.
В. Путин: Где Вы работали? Расскажите немного подробнее».
С пермским губернатором Максимом Решетниковым:
«В. Путин: Максим Геннадьевич, Вы урожденный пермяк, учились там и начали работать.
М. Решетников: Да. Учился, женился, детей родил».
В беседе с новым главой Рязанской области Николаем Любимовым:
«В. Путин: Николай Викторович, Вы родом из Калуги. Там родились, учились и начали свою трудовую деятельность, работу. В общем и целом работали хорошо, были и главой города, и председателем законодательного собрания, и заместителем губернатора.
Калуга — один из передовых регионов. Везде есть свои проблемы, там тоже их хватает, но все-таки демонстрирует очень хорошие показатели развития. Если я Вам предложу возглавить соседний регион, Рязань, сделаете там, чтобы было как минимум как в Калуге?»
Из последних пяти президентских назначенцев врио только у экс-главы Андрея Никитина не нашлось исторических связей с Новгородской областью, кроме анализа экономического потенциала, который заказывало возглавляемое им агентство. Остальные были отправлены на условную историческую Родину.
Это, пожалуй, один из двух внятно опознаваемых критериев кадрового отбора. Второй — работа в федеральных органах власти на руководящих должностях. Всё, иной общей логики у пакета новых губернаторских назначений нет.
Когда произносят ритуальные фразы про «омоложение губернаторского корпуса», это в целом справедливо, но из серии жизненных банальностей. Вроде «все мы не молодеем», «молодым везде у нас дорога». Дорога-то она везде, но старикам, как известно, «везде у нас почет».
Что доказывает и неувольнение самого заслуженного российского губернатора — белгородского начальника Евгения Савченко, который бессменно руководит областью аж с 1993 года. Когда Савченко внезапно назначил экстренную пресс-конференцию, сторонние наблюдатели затаили дыхание. Ибо в эту череду отставок раз за разом воспроизводился следующий ритуал: губернатор собирает пресс-конференцию и говорит, мол, «я устал, я ухожу», а затем в обеденный перерыв (по московскому времени, в Бурятии, понятно, в это время уже темнеет) Владимир Путин встречается с человеком, на которого пал выбор. Вернее — в обед предъявляют видео с встречи.
Савченко же собрал пресс-конференцию и заявил на ней нечто типа «не дождетесь» тем, кто поспешил отправить его в отставку. Закулису этого кейса хотелось бы увидеть чрезвычайно, но пока нам это вряд ли светит.
Что мы точно можем понять, так это механизм работы кадровой политики. Нынешний пакет назначений получился «гражданским», а вот предыдущий заставил некоторых аналитиков говорить о силовом крене и даже язвить о том, что раньше были «генерал-губернаторы», а теперь — «охранники-губернаторы». Поскольку в российские регионы отправилось сразу несколько представителей ФСО и даже службы безопасности президента. Тогда еще злые языки язвили: дескать, у Кремля совсем закончился кадровый ресурс, раз уж пришлось охранников губернаторами назначать. Но теперь, получается, крен ликвидирован.
Едва ли тут следует особо отмечать роль главы внутриполитического блока администрации президента Сергея Кириенко. И соответственно, усматривать некий «гражданский» крен в связи с мнимым недоверием нового руководства АП к людям в погонах. Понятно, что мимо него эти кадровые решения не прошли, но последняя подпись — прерогатива президента. И как нередко поговаривают люди знающие, довольно многие уже согласованные практически всеми участниками процесса назначения не происходят в силу решения именно Владимира Путина.
Пришествие «технократов», над которым многие уже успели поиронизировать, когда один из новых врио на встрече с президентом употребил прелестный неологизм «кластер населения», в этом разрезе представляется фикцией. Сначала, стало быть, произошло пришествие силовиков, потом технократов, затем, видимо, наступит очередь юристов или там учителей истории. Так ставить вопрос и оценивать тренды — не вполне серьезно.
Важны здесь и причины массовой отставки губернаторов. Слово «чистка» тут категорически не подходит. Чистка губернаторского корпуса на сегодняшний день была, по сути, одна (если не считать первую половину 90-х) — это чистка времен президентства Дмитрия Медведева, когда своих должностей лишились сразу с десяток реальных политических тяжеловесов, включая Юрия Лужкова, Эдуарда Росселя, Минтимера Шаймиева, Муртазу Рахимова, Егора Строева, Александра Филипенко и многих других «мастодонтов» и «хозяев регионов».
При всем уважении к нынешним отставникам некоторых действующих губернаторов столичные журналисты не успевают запомнить не то что по имени-отчеству, но даже соотнести регион с фамилией губернатора.
«Новые» критерии оценки работы губернаторов (5–7 критериев, из которых наиболее важными, например, источники «МК» считают три, это «экономическая эффективность, доверие населения и отсутствие претензий со стороны правоохранительных органов») на поверку являются даже не хорошо забытыми старыми, а просто — вечно актуальными. И вряд ли решения об отставке принимаются на основе подобных рейтингов.
На деле есть еще один важнейший фактор: даже при отсутствии формальных претензий со стороны силовиков влиять на позиции губернаторов могут (это не достаточный, но обычно необходимый фактор) внутриэлитные дрязги. Наверху не любят читать в газетах и интернетах, что губернатор поругался с мэром. А если к этому прибавляется настоящая клановая война да плюс невыплаты зарплат бюджетникам и областные долги — вот вам портрет потенциального отставника. Примерно так губернаторов и оценивают в многочисленных рейтингах их «выживаемости» уважаемые аналитические центры. Впрочем, кейс экс-губернатора Коми Гайзера показывает, что одних этих факторов не всегда достаточно — у СКР и ФСБ свои «методы оценки».
В сухом остатке мы получаем следующую картину: если у губернатора в области дела идут плохо, в какой-то момент в Москве понимают, что его надо менять. Но делать этого нельзя в случае появления громких публикаций в прессе (только когда информационный эффект спадет).
Сделать это целесообразно, уже подобрав и протестировав замену — после рекомендаций и проверок силовиков, смотрин у президента, а до этого в его администрации и так далее. Наконец, сделать это необходимо в определенный момент электорального цикла — желательно подальше по времени от близстоящих выборов, чтобы сменщик успел полюбиться электорату, а вернее, чтобы электорат и местные элиты смогли свыкнуться с неизбежностью его избрания.
Но при этом не стоит относить это мероприятие на слишком долгий срок от выборов, чтобы врио не успел нажить себе влиятельных противников в регионе. Вполне желательно, чтобы новый человек был варягом, но имел связи с регионом (иногда, как в вышеприведенных свежих примерах, весьма и весьма условные связи).
Отставки и назначения удобнее проводить пакетом — регион может лишний месяц потерпеть.
Если Пермский протерпел Виктора Басаргина несколько лет, подождет и несколько недель.
Новацией Сергея Кириенко здесь выглядит способ подачи новостей об отставках. Это, пожалуй, действительно необычно, когда губернаторов увольняют практически каждое утро. Тут можно выдвинуть несколько предположений, самое простое из которых звучит следующим образом. За последние полтора месяца стала заметна почти невооруженным взглядом пустота внутриполитической информационной повестки. Какую пустоту политизированная публика немедля заполнила. Тут можно припомнить и спор о природе политического режима, затеянный ни с того ни с сего политологами Екатериной Шульман и Григорием Голосовым с постепенным подключением к нему практически всего политологического цеха.
Можно вспомнить и сериал под названием «выдвижение Алексея Навального в президенты» (по ощущению, он еще не закончен). Наконец, это смежная с выдвижением Навального история про повестку президентской кампании 2018 года, достаточный и необходимый уровень явки и позиционирование власти на этих выборах. И вся эта повестка, которую должен бы, по идее, модерировать внутриполитический блок Кремля, проходила без явной «направляющей роли». А потому рождала поистине экзотические фантомы.
Уволь Владимир Путин одним махом 15 губернаторов — публика посудачила бы день, который живет новость, и вернулась к обсуждению условного Навального. А тут был запущен целый сериал, с натуральной интригой «кто следующий на выход».
Наконец был предложен и сильный финальный аккорд — тоже интересное новшество из серии «при прежнем руководстве такого не было»: встреча президента с отставниками после серии отставок. Сразу со всеми пятью, под телекамеры и со словами благодарности. Дескать, вы хорошо делали свою работу, претензий к вам нет. Просто, как выразился Владимир Путин, «ротация — это совершенно естественный процесс, само собой разумеющийся». Заявил, что отставники смогут «приложить свои силы и на других участках работы», пообещал поддержку и попросил участия в работе преемников. Такая встреча — новый формат и стиль нового состава политического блока АП и ход нетривиальный.
Публике неполитизированной, наверно, все равно, кто там у Бурятии глава и даже где сама Бурятия находится, а вот газетчикам и политаналитикам — интересно. Впрочем, теперь сериал закончился и возникает вопрос: какую премьеру представят нам власти теперь?