ЦРУ в кризисе компетентности

Рецензия на книгу Тима Вайнера «Миссия. ЦРУ в XXI веке» (Tim Weiner. The Mission: The CIA in the 21st Century. Mariner, 2025)

На странице 48 своей полной восхищения ЦРУ книги, как и многими его сотрудниками и каждым из его директоров, за исключением нынешнего назначенца Трампа Джона Рэтклиффа, Тим Вайнер цитирует Боба Гейтса, бывшего директора агентства и будущего министра обороны: «Реальность такова, что 11 сентября мы ни черта не знали об Аль-Каиде...[1] на нас просто напала шайка, о которой мы ничего не знали». Но Вайнер не интересуется ответом на вопрос, как же до такого невежества дошло, учитывая, что специальная «станция Алека» ЦРУ, она же «станция по расследованию дела бен Ладена», работала к тому времени уже пятый год.

Встретившись с её главой Майклом Ф. Шойером, я вероятно обнаружил причину: у бен Ладена был особый талант, который заключался в вербовке людей и руководстве своими последователями на прекрасном классическом арабском языке, который он использовал для произнесения речей жалобным, а не пламенным тоном. И этими речами он старательно намекал на готовящиеся атаки. Так, до атаки на эсминец «Коул» в йеменском порту Аден 12 октября 2000 года, в результате которого погибли 17 моряков, бен Ладен использовал йеменский язык и носил на поясе йеменский изогнутый кинжал.

Но ничего этого не было известно Шойеру, который не знал арабского языка.

Я был удивлён этим. Но ещё больше был удивлён, услышав, что он и не пытался выучить арабский язык за годы работы в подразделении по борьбе с бен Ладеном. «Почему?» — спросил я. «А зачем? Есть же Fibis». Да, Служба зарубежного вещания и информации (Foreign Broadcast Information Service) переводит некоторые выступления с определённой точностью и с некоторой задержкой — и без эмоциональной тональности. И только случайно встретившись в Курдистане, я узнал, что будущая преемница Шойера, Альфреда Фрэнсис Биковски, которую он специально нанял для работы в подразделении по борьбе с бен Ладеном и на которой позже женился, — также не знала арабского и, как и её наставник, тоже не пыталась его выучить.

Но было бы несправедливо выделять мистера и миссис Шойер. Когда Джон Бреннан, назначенный Обамой директором ЦРУ, присутствовал на встрече с тогдашним новым директором ФБР Рэем, во время которой я подчеркнул необходимость расширения знаний ФБР в области китайского языка, не полагаясь на специалистов, родившихся в Китае, я заметил, что сам Бреннан наверняка выучил арабский, когда учился в Каире. Бреннан тут же перебил меня, сказав, что ему очень понравилось в Египте, но он едва знает арабский… дел всегда было слишком много.

Шойер и Бреннан тоже не исключение. Когда меня вызвали выступить перед подразделением ЦРУ по Ближнему Востоку, состоявшей как минимум из 40 «ведущих аналитиков», я начал с очень забавной каирской шутки, которую тщательно отрепетировал, чтобы правильно передать масри, египетский диалект арабского. Но меня тут же перебили поднятыми руками: «Пожалуйста, говорите по-английски». Я спросил, кто из них знает арабский, и увидел только три поднятые руки. Тогда я решил спросить насчет фарси, и в результате поднялось две руки.

Вайнер продолжает хвалить массу сотрудников ЦРУ за их глубочайший патриотизм, и это вполне заслуженно в отношении большинства из тех, с кем я работал. Но, похоже, в ЦРУ патриотизм не подразумевает готовности прилагать усилия, необходимые для изучения языков, даже таких простых, как французский или испанский, или несложного арабского, не говоря уже о китайском или корейском.

Так случилось, что я осознал всю глубину не замечаемой проблемы еще до переезда в США, поскольку во время моего визита из Лондона летом 1969 года мне платили баснословную сумму в 15 долларов в день за работу в Комитете по поддержанию разумной оборонной политики, возглавляемом Дином Ачесоном, выдающимся государственным секретарем Трумэна.

Госдепартамент, по словам Ачесона, «совершил большую ошибку», отказавшись принять в штат Управления стратегических служб бывших военных разведчиков и экспертов в разных областях «по снобистским причинам» — слишком много немецких евреев, слишком много выпускников Йеля, выдающих себя за убийц, слишком много мошенников, выдающих себя за выпускников Йеля, — в результате чего осиротевшее Управление стратегических служб превратилось в ЦРУ. Ачесон отметил, что в Госдепартаменте по крайней мере «знают языки… в отличие от той компании в Лэнгли».

Ничего особенно не изменилось, когда несколько лет спустя я переехал в США и работал непосредственно на министра обороны Джеймса Р. Шлезингера. На своей предыдущей работе, директором ЦРУ, Шлезингер уволил более 1500 человек за первые пять месяцев и уволил бы ещё больше, если бы его не выгнали с повышением возглавить Пентагон. Почему? Он сказал, что как профессор экономики с опытом работы в RAND, он не был впечатлён аналитиками ЦРУ. Но те, кого он уволил, были «крутыми парнями, проявлявшими героизм во Вьетнаме, прячась по ту сторону холма», и многими другими «экспертами», которые фактически не могли выполнять свою работу, потому что им было лень учить необходимые языки.

Прежде чем приступать к рукописи этой книги и разоблачать крайне подозрительное «подхалимство» Трампа перед Путиным, Вайнер должен был доказать читателю, что он не принадлежит к числу авторов, подчиняющихся ЦРУ. Поэтому он старательно напоминает о грехах ЦРУ: «секретных тюрьмах», допросах с пытками водой и различных провалах. Но, судя по его версии похищения пухлого проповедника Абу Омара (причем имя его он не называет) на улице Милана 17 февраля 2003 года, он крайне неохотно готов рассказывать о недостатках ЦРУ.

В то время я был консультантом SISMI, итальянской службы внешней разведки, которую возглавлял генерал Николо Поллари. Услышав об энергичной даме по имени Джин Хаспел из ЦРУ, которую назначили руководителем самых радикальных антитеррористических операций, что стало результатом неудачного увлечения феминизмом (ленивые и тупые офицеры могут быть полезны для выполнения обычных задач, как сказал Фридрих Великий, но энергичные и тупые офицеры представляют собой угрозу), я посоветовал Поллари сосредоточиться на важном обмене разведывательной информацией из всех источников с представителем ЦРУ в Риме (справедливо названным в книге серьезным специалистом), тщательно избегая при этом дилетантов и Джеймсов Бондов в исполнении Хаспел, если они окажутся в Италии.

Что они и сделали, прислав 22 Джеймса Бонда, только чтобы похитить одного из бесчисленных мусульманских проповедников терроризма, пухлого и явно не особо воинственного Хасана Мустафу Усаму Насра, он же Абу Омар. Они прилетели в аэропорт Мальпенса с кредитками, выданными ЦРУ, которые они собирались использовать на полную катушку, остановившись в самых дорогих гостиничных номерах Милана, для чего им пришлось расселиться по разным отелям, так как дорогих номеров в одном отеле не хватало. После того, как они разделились, им пришлось очень интенсивно использовать свои мобильные телефоны, чтобы координировать свои усилия для ужинов в самых дорогих ресторанах Милана, а затем им пришлось снова использовать их на следующее утро, чтобы позвонить по коду 703 в Лэнгли, штат Вирджиния, чтобы их друзья дома как можно скорее узнали, что рестораны Милана лучшие (это не так, в Неаполе гораздо лучше).

Роберт Селдон Леди, глава миланского отделения ЦРУ, организовавший для 22 человек комфортную встречу в аэропорту на действительно хороших машинах, по непонятной причине не предупредил коллег, что итальянские магистраты живут за счёт перехвата телефонных разговоров в своей безуспешной борьбе с организованной преступностью, так что любая группа людей с иностранными телефонными номерами, которая вдруг начнёт активно звонить друг другу в Италии (например, представители колумбийских наркокартелей), а затем все наберут один и тот же зарубежный код (Лэнгли, Вирджиния 703), автоматически привлечёт внимание и постоянную прослушку. Но подозревать, что Роберт Селдон Леди просто пытался остановить то, что последовало, заставив итальянцев выслать этих 22 человека до того, как они натворят дел, значит полагать о наличии у него хитроумных способностей, которыми он совершенно не обладал. Спустя долгое время после того, как ему было предъявлено обвинение в Италии, прежде чем он сбежал, Леди был задержан в Панаме по ордеру Интерпола, не осознавая, что всякий ордер на арест, выданный в Европе, будет передан в Интерпол.

Продемонстрировав свою объективность, Вайнер переходит к делу. 27 июля 2016 года Трамп, разворачивая предвыборную кампанию, саркастически призвал «российские спецслужбы» взломать и опубликовать архив электронной почты Клинтон из её личного аккаунта, которым она незаконно пользовалась, будучи госсекретарём.

На следующий день Джон Бреннан, назначенный еще Обамой директор ЦРУ, убежденный политкорректный политик и безупречный феминист, воспринял провокацию Трампа как еще один «индикатор» того, что тот на самом деле сотрудничает с Путиным по вмешательству в выборы ноября 2016 года, чтобы обеспечить поражение своего врага Хиллари Клинтон и свою собственную победу.

«Проведя три долгих дня и три ночи за изучением разведданных», Бреннан решил, что ему необходимо немедленно встретиться с президентом, в тот же день, 28 июля 2016 года. Еще одна из протеже Бреннана, сотрудница Белого дома Эврил Хейнс, организовала встречу (в 2022 году уже в статусе главы Национальной разведки, она предсказала быстрое падение Киева, что вызвало эвакуацию 20 посольств, что могло деморализовать украинцев).

Когда Обама встретился с ним за обедом, без ростбифа, только с супом и салатом, Бреннан всерьез заявил ему, что Путин решил избрать Трампа и «разрушить» кампанию Клинтон. Затем Обама поинтересовался, финансирует ли Путин кампанию Трампа. Бреннан ответил, что есть только один способ выяснить это: «ЦРУ, ФБР и АНБ должны работать вместе над этим» — шпионя за Трампом.

События стали развиваться стремительно после того, как подчинённые Обамы реализовали его решение натравить спецслужбы на Трампа. Спустя 24 часа после того, как он поел супа и салата, Бреннан убедил директора ФБР Джеймса Коми начать вести «ураганный перекрёстный огонь» в отношении Трампа, чтобы выяснить, был ли он российским агентом или же Путин сам внедрился в его кампанию.

Вайнер самым искренним тоном рассказывает, как Бреннан со своей свитой валькирий разведки и Коми с яростными противниками Трампа из ФБР сделали всё возможное для спасения американской демократии, пытаясь повернуть результаты выборов в сторону Хиллари Клинтон; а когда это не удалось, они все равно продолжали работать, инициировав расследование Роберта Мюллера в отношении Трампа и его кампании, чтобы в очередной раз выяснить, руководили ли русские его кампанией и, следовательно, администрацией Трампа, парализовав ее работу. Два года спустя Мюллер объявил, что он и его 19 юристов, 40 агентов ФБР, аналитиков разведки и бухгалтеров установили отсутствие сговора между президентом Трампом и Россией.

Потребовалось два года расследования Мюллера, а затем два года пандемии COVID, чтобы развалить администрацию Трампа и обеспечить победу Байдену. Но для Вайнера всё это оказалось напрасным, поскольку американский избиратель снова подвёл его в 24-м.

В эпилоге под названием «Автократия в Америке» Вайнер сетует на то, что Джон Рэтклифф, нынешний директор ЦРУ, пообещал «привести ЦРУ в соответствие с мировоззрением Трампа», словно Трамп не был президентом. Но чтобы показать всю «жестокость» этого человека, автор утверждает, что именно по рекомендации Рэтклиффа Трамп лишил полсотни ветеранов ЦРУ допуска к секретной информации, включая Бреннана… как будто Трампу якобы нужно было, чтобы Рэтклифф сказал ему, что именно Бреннан настаивал на том, что ноутбук Хантера Байдена был дезинформацией. В довершение всего, Рэтклифф отменил квоты ЦРУ на разнообразие, а затем заставил кучу сотрудников ЦРУ добровольно уйти на пенсию.

Придя к давно напрашивающемуся выводу, что реформу ЦРУ лучше всего осуществить путем массовых увольнений, чтобы освободить место для вербовки молодых американцев, заинтересованных в работе за рубежом, повидавших мир и выучивших один-два языка (которым ранее отказывали в собеседовании, поскольку их «слишком сложно проверить»), я лично нахожу Рэтклиффа скорее обнадеживающей фигурой, чем ужасающей.

Compact

тэги
читайте также