В документальном фильме Виталия Манского «Свидетели Путина» есть кадры из предвыборного штаба будущего президента, датируемые 2000 годом
В закадровом тексте режиссер поясняет: «ближе к ночи в предвыборном штабе собрались все ключевые лица кампании и считаю нужным их вам представить». Далее идет перечисление — экс-министр печати Михаил Лесин, «бывший советский диссидент, в 2000-х главный политконсультант Кремля» Глеб Павловский. Далее нам показывают замглавы штаба Ксению Пономареву, бывшего премьера во время первого срока Путина Михаила Касьянова, «главный идеолог Кремля» Владислав Сурков, Валентин Юмашев, Анатолий Чубайс…
Выбор фигур для автора символичен — к выходу фильма в 2018 году кого-то из них — Лесина и Пономаревой — уже нет в живых, остальные «перешли в оппозицию» или утратили былое влияние. Однако в 2000-м году все они находятся на пике карьеры и тусовочной славы. А основанному Глебом Павловским Фонду эффективной политики еще только предстоит стать своего рода главным think tank Администрации президента. Впрочем, уже тогда Фонд был одной из самых заметных фирм по организации электоральных кампаний и контркампаний на рынке российского пиара. Аналитические продукты ФЭПа для политического блока АП воспринимались как образец для подражания и в других пиар-агентствах, работавших по политической тематике.
Через ФЭП прошла едва ли не половина столичных политтехнологов, некоторые из которых и сегодня активно и успешно работают на политических проектах власти, некоторые — как галерист Марат Гельман (один из сооснователей Фонда, признан иноагентом в 2021 году, а конце 2022 года объявлен в розыск МВД) или Марина Литвинович — из сферы политтехнологий ушли и стали последовательными критиками политической системы в России. Фонд эффективной политики в этом смысле был не просто кузницей кадров или конторой по «выборным кампаниям под ключ», но и точкой сборки сначала позднеельцинской, а затем и путинской политической реальности.
ФЭП стал одним из пионеров политического рунета, именно там увидели перспективы использования новых тогда технологий в политических кампаниях. Хотя история о публикации в 1999-м году данных экзитполлов в сети вряд ли имела отличный от нулевого эффект, а проекты фонда в сети в начале нулевых были обычно нишевыми и всерьез на массового избирателя влиять не могли. Зато список авторов и редакторов интернет-проекта «Русский журнал» впечатляет своим разнообразием: Олег Кашин, Максим Шевченко, Михаил Ремезов, Роман Лейбов, Иван Давыдов, Андрей Левкин, Вячеслав Глазычев, Алексей Чадаев, Дмитрий Быков (внесен в список иноагентов), Вячеслав Данилов, Тамара Эйдельман (внесена в список иноагентов)... Добавьте по вкусу сюда любого яркого публициста конца 90-х и начала 00-х годов, вплоть до Александра Проханова, - наверняка и у него что-то да выходило в РЖ.
А еще ФЭП был де-факто основателем издательства «Европа», в котором выходили и сборники текстов Владислава Суркова, и агитационные издания, скажем, «Враги Путина» Павла Данилина или «Путин. Его идеология» Алексея Чадаева, и книги европейских публичных интеллектуалов, вроде Ивана Крастева и Славоя Жижека, и книги-рефлексии самого Глеба Павловского, и работы его учителя, историка Михаила Гефтера.
Для широких народных масс, впрочем, тоже кое-что найдется, помимо слоганов кампаний, вроде ярчайшего из кампании СПС «Путина в президенты, Кириенко в Думу! Молодых надо!» Например, во второй половине 2000-х на НТВ выходила программа «Реальная политика», ведущим которой был сам Глеб Павловский. В частных разговорах и интервью он говорил, что ролью телеведущего тяготился, поскольку это формат был совсем не его. Действительно, на фоне профессиональных телевизионщиков Павловский в кадре выглядел не совсем органично. Похоже, что этот проект и впрямь был Павловскому неинтересен — ведь все «смыслы» уже были придуманы ранее, а тут надо было работать в качестве службы поддержки для образа Владимира Путина, в еженедельном формате напоминая избирателю, кто главный в стране.
В этом контексте понятен и отказ Кремля в 2011-м году от услуг ФЭПа и Павловского. ФЭП — это детище эпохи политической нестабильности и непредсказуемости, которая во многом благодаря работе Павловского тогда и закончилась. Кризис на рынке политконсалтинга начался еще в 2004 году, когда после теракта в Беслане были отменены прямые выборы губернаторов. Тогда же десант московских политтехнологов, включающий и Глеба Павловского, проиграл выборы президента Украины. В России политическую систему настраивали уже административными методами. Большинство электоральных кампаний стали излишне технологичными, для их ведения был нужен уже не отрывной креативщик, а технократ. И эпоха ФЭПа естественным образом заканчивалась.
ФЭП отчасти был прототипом сидящего в здании советского «Института пчеловодства» «Межбанковского комитета по информационным технологиям», куда устраивается на работу герой пелевинского «Generation "П"» Вавилен Татарский. Символом всемогущества политтехнологий, когда избрать можно кого и куда угодно — были бы деньги и яркие идеи. У того же Пелевина, но уже в «Священной книге оборотня» карьера Татарского закончилась практически пророчески — ему пришел пятилапый пес с нецензурным именем. Герои романа так обсуждали перспективы карьеры Татарского:
«Он что, умер?
— Зачем. Забормотал во сне и перевернулся на другой бок. Я его всухую замочил.
— А что это значит?
— Его теперь приглашать никуда не станут, и все. Будет сидеть у себя в фонде, пока с обоями не сольется. Если, конечно, помещение ему оставим».
Тем и закончилась эпоха эффективной политики — она стала крайне эффективной.