Помните, в «Брате-2» Данила спрашивает: «Как по-английски «Мне нужна помощь?»» И произносит в трубку: «Ben, I need help»
Вот и мне теперь нужна помощь, задачку одну решить про русских в Америке. Точнее, даже не мне, а им самим – братьям-близнецам Тулимовым. Ну не получается у них пока встроиться в американскую жизнь.
Мольба из-за океана
«Понимаю, что, наверное, надоел, но снова прошу помощи в еще один тяжелейший час своей жизни, - написал мне в прошлый вторник Владимир Тулимов. – Сознаю, что в мире есть люди, которым еще хуже, чем мне, но пришел к выводу, что если так пойдет и дальше, то страдания надо пресечь раз и навсегда».
«Хотел бы сказать братьям и сестрам в родной стране, чтобы держались подальше от этого места, ставшего для меня худшим кошмаром, - продолжал он, подразумевая Америку. – С момента появления в этой злосчастной стране со мной здесь обращаются, как с чужаком, никчемным неудачником и чуть ли не преступником, хотя я ни в чем не виноват». И опять про пресечение страданий.
Записка была прислана частным образом через соцсети, но позже Владимир разрешил использовать ее для печати. Переписка велась по-английски: русского языка он не осилил. Хотя и пытался, и имя теперь использует только русское.
Известная предыстория
Володя и Женя Тулимовы, они же Джезайя и Джеймс Джонсоны, были в раннем детстве усыновлены в России вместе с братом Виктором. Того в 2000 году уморили американские приемные родители, по этому поводу было громкое судебное разбирательство. Кончилось оно тем, что подсудимые признали себя виновными лишь в убийстве по неосторожности. В 2004 году им вынесли приговор, а через четыре года они уже вышли на свободу.
Приемная бабушка Филлис Джонсон свидетельствовала против сына и невестки, а после их осуждения забрала близнецов к себе. Растила их на пенсию и социальные пособия, в 2008 году возила в Россию – в город Свободный Амурской области – для встречи с родной матерью, старшими братьями и сестрой.
Эта поездка широко освещалась в российской прессе. Филлис Джонсон вручили тогда премию за гражданское мужество «Выбор». Я тоже считал и считаю ее настоящей американской героиней.
Невероятное совпадение
Знакомы мы с ней с тех пор, как она усыновила близнецов. Между прочим, она же в марте 2010 года первой сообщила мне о гибели другого приемного русского ребенка в США – Вани Скоробогатова. Просто обратила внимание на слухи о том, что безвременно скончавшийся в городке в Пенсильвании, куда они с близнецами переехали из родного Нью-Джерси подальше от неприветливых людских глаз, Натаниэл Креймер – вроде бы тоже приемыш из-за океана.
А дело Вани, как и Димы Яковлева, было одним из тех, после которых чаша терпения России переполнилась и усыновления наших детей в США были запрещены.
В Америке мы с семьей ездили в гости к Филлис в Пенсильванию, она с близнецами приезжала к нам в Вашингтон. Но год назад прямые контакты прервались из-за того, что власти США отобрали у меня уже выданную ранее журналистскую визу, я перебрался в Москву и невольно переключился на новые дела и заботы. Хотя теперь, конечно, сделаю все возможное, чтобы помочь не чужим мне людям.
Ситуация на сегодняшний день
Близнецам сейчас 23 года. Владимир в своей первой записке сообщал, что живет в чужой палатке на чужой земле, откуда тоже придется съезжать. Для переписки пользуется чужим телефоном, своего нет. На работу нигде не принимают, пособия по безработице нет, медицинской страховки, без которой не берут даже в психиатрическую лечебницу, тоже нет.
Позже добавил, что у приемной матери и брата положение немногим лучше. Пособия давно не получают, пенсия неполная. Нечем платить даже за электричество, которое в ближайшее время грозят отключить. Затем могут отобрать за долги и дом.
Сама Филлис, проясняя по моей просьбе ситуацию, храбрилась – дескать, крыша над головой еще есть, – но по сути подтвердила наличие проблем. Ей в мае исполнилось 73 года. «С Пасхи», т.е. с весны, она не работает – проблемы со спиной, голова кружится, ноги не держат. Соответственно нет прежнего приработка, на который они все опирались.
По словам Филлис, Владимира никто из семьи не гнал – сам ушел, влюбившись. Его готовы принять обратно. Суицидных наклонностей у него, по ее словам, на самом деле нет, но антидепрессанты ему реально необходимы. Она хотела бы пристроить его на учебу по какой-нибудь рабочей специальности, но для этого тоже нужны деньги. Рассчитывает, что ребята все-таки найдут работу, молится и надеется на чудо.
По закону…
В посольстве России в Вашингтоне мне сообщили, что Тулимовы даже не состоят на консульском учете, и не ясно, имеют ли гражданство (хотя Владимир писал, что у него есть «паспорта» и свидетельство о рождении). Возможности для оказания им материальной помощи законом не предусмотрены.
Схожие ответы дали и в Москве – в аппарате уполномоченного при президенте России по правам ребенка и в штаб-квартире Россотрудничества. И это не отговорка: люди всей душой готовы бы чем-то помочь, но есть очевидные ограничения (возраст, гражданство и т.п.). Да и вообще: разовую-то помощь, наверное, можно как-то организовать, но это же не решение проблемы в целом.
…и по совести
Такого решения я тоже не знаю и даже не уверен, есть ли оно вообще. В культовом фильме Балабанова Данила говорит: «Поехали с нами домой. Там хорошо».
С этим, кстати, я совершенно согласен: чем дольше живу в Москве, тем больше убеждаюсь, что на своей земле и среди своих людей жить лучше. И русский американец Владимир, как он меня заверил, в принципе готов ехать куда угодно. Но в данном случае, пожалуй, прав приятель-дипломат, предупредивший: «Это может стать началом новых проблем». На что я ему ответил: «Не может, а наверняка станет».
Собственно, отчасти поэтому я и пишу этот текст. Страна у нас большая, люди умные. Может, прочитает кто-нибудь и подскажет, что делать. Меня найти нетрудно через ТАСС.
Другое дело (и с этим тоже пришлось столкнуться), что многие в принципе не понимают, с какой стати нам вообще думать о каких-то американцах с их заморочками. Дескать, у нас своих проблем невпроворот: вплоть до того, что и дети порой гибнут, и не всегда пресса обращает на это внимание.
Ну, что на это скажешь. Свой личный интерес я объяснил. Сент-Экзюпери утверждал, что «мы в ответе за тех, кого приручили». А Балабанов – что «русские на войне своих не бросают». Хотя, конечно, здесь у нас жизнь, а не кино.
В посольстве, кстати, сказали, что если мой текст будет напечатан, то они попробуют подключить местную русскую диаспору, которая прежде в схожих обстоятельствах порой выручала. Была, мол, такая история с одной женщиной-ветераном…
Хлеб наш насущный даждь нам днесь
Несколько лет назад Филлис Джонсон написала книгу о своей семейной трагедии – «Голос Виктора». Хотела рассказать о пережитом и, наверное, рассчитывала на какие-то деньги от публикации. Я давал рукопись на отзыв в одно московское издательство, там интереса не возникло. Попробую теперь показать еще другим.
Последний по времени контакт с Владимиром Тулимовым у меня был в среду. Тон его записок был менее безысходным. Но в последней он сообщал, что «пошел искать съестного на вечер, поскольку весь день ничего не ел».