Политолог Вячеслав Данилов по просьбе "Региональных комментариев" анализирует реакцию властей национальных республик на законодательную инициативу экс-министра по делам национальностей Вячеслава Михайлова
Руководство нацреспублик в составе РФ крайне скептически отнеслось к проекту закона о российской нации. Глава Дагестана Рамазан Абдулатипов, также бывший министр по делам национальностей, считает, что такой закон "в природе существовать не может".
Это, в общем-то, логичная реакция руководства республик. Интересно, что в ней мотивирующая составляющая не называется или замещается ссылками на конституцию, федерализм и "многонациональный народ": как сообщает "Коммерсант", депутат Госсовета Чувашии Виктор Ильин воспринял подготовку закона как попытку нарушения ст. 3 Конституции РФ, в которой "четко сказано, что носителем суверенитета и единственным источником власти в РФ является ее многонациональный народ".
Предполагаемый закон должен был вроде как определить, что это за многонациональный народ - из перспективы, похожей на американскую. Это возвращение еще к дискуссиям периода ельцинского правления, когда делались попытки идеологического сопротивления центробежным тенденциям парада суверенитетов. Появилось понятие россиянина и российского народа - понятие вполне искусственное.
Предлагая закон о российской нации, власть действует по меньшей мере двусмысленно. Во-первых, задача очевидно та же, что и ранее: предупредить разворачивание условий для регионального сепаратизма. Задача, которая должна выполняться за счет структурной мобилизации носителей титульного этнонима. При этом прикрывается эта задача своеобразной мобилизации чисто формальным статусом закона, который никак не может выполняться и вообще не слишком понятно, что означает. Зато вроде как удовлетворяет амбиции крикливых групп имперцев и националистов.
Откуда идет запрос на такой закон - вполне понятно. Как вполне понятно, что он не может быть удовлетворен - какой закон бы ни был принят, он не введет термин "русский" в правовое поле. Иначе это чревато акселерацией межнациональных противоречий - причем инициированных не с "земли", а как раз из аппарата региональных властей, которые почувствуют, что их хотят то ли насильственно русифицировать - иначе говоря, загнать их идентичность, которая является неформальным основанием их власти в республиках - в этнокультурное гетто. То ли вообще лишить власти на основании того, что нынешние политические элиты ряда республик представляют этническое меньшинство по сравнению с доминирующим русским этносом.
В любом случае, само обсуждение подобного закона является скандалом для центра и соблазном для периферии.
Что я имею в виду?
Этот закон на самом деле является тайным желанием самих региональных властей и руководства нацреспублик - он обнажает их сепаратистские мечты и их желание полноценного самоутверждения на полученной территории и народе.
Для них такой закон в каком угодно нулевом чтении - уже основание для мягкой политики вытеснения представителей нетитульных национальностей из системы региональных властей, из бизнеса и прочего администрирования - от науки и образования до медицины. В конечном итоге - для неформальных политик ксенофобии.
Есть масса связей и объектов, которые существуют и работают по-настоящему хорошо, пока их не замечаешь. Сама по себе эта фантомная "российская нация" вполне существует как межнациональный клей, как государствообразующий этнос и даже как многонациональный народ страны Российская Федерация - но только до той поры, пока вопрос о ней не ставится.
Жижек любит пример мультяшного кота, который идет над пропастью ровно до той поры, пока этого не замечает. Стоит ему увидеть, что под ногами опоры нет, как он тут же падает. Авторы опасной инициативы о российской нации оказывают федеральным властям - как тому коту - медвежью услугу. Они говорят нам - смотрите, у вас нет государствообразующего народа, у вас нет закона, который бы защищал его права! И в этот момент сам государствообразующий народ исчезает. Россия падает в пропасть.
Власть не терпит пустоты, а нынешняя российская власть тем более - она любит, как наш президент советский еще принцип социализма - учет и контроль. Это объяснимо и в бытовом смысле понятно. Когда-то президент попросил узнать, сколько организаций в стране занимается политикой? И появился закон об иностранных агентах. Политическое поле оказалось взвинчено. И в ушах зазвенел визг о притеснении некоммерческого сектора, что в немаловажной степени повлияло на введение санкционного режима в стране.
Здесь - похожая история. Речь идет об обосновании политик контроля, вероятно над региональными политиками, маскирующимися под благие намерения учета национальных интересов (а если нет российской нации - то как тогда понимать национальный интерес?).
Этот тот самый случай из анекдота про компьютерщика и его сына.
- Папа, я включил компьютер!
- Молодец, сын! И все работает?
- Да, папа, все работает!
- Отлично, и пожалуйста, не пытайся в нем ничего починить!