Тот факт, что у нас растет число людей, работающих или проживающих вне России, оставаясь российскими гражданами и носителями российской культуры, скорее можно поставить в заслугу нашей стране.
ТАСС-Аналитика: Насколько актуальна проблема повальной эмиграции креативного класса из России?
Никита Кричевский: Здесь все очень просто. В современном мире, где границы весьма условны, а в Евросоюзе их нет вовсе, понятие эмиграции становится относительным. Никто не мешает человеку получить долгосрочную визу, например, рабочую визу на три года, и проводить большую часть времени за океаном или в Европе. Люди ведь не отказываются от российского гражданства. В той же Америке визу дают на три года, потому что существуют особые условия получения вида на жительство – грин-карты и т.д. Политическое убежище получают единицы. Человек ищет, где ему удобнее работать, где ему комфортнее жить, вот и все. Претензии в массовом оттоке интеллектуального класса можно было бы предъявить многим странам, но там этой проблемы не существует, она не педалируется никем, включая оппозицию. Тот факт, что у нас растет число людей, работающих или проживающих вне России, оставаясь российскими гражданами и носителями российской культуры, скорее можно поставить в заслугу нашей стране. Это говорит о высоком профессиональном уровне наших специалистов. Проблемы как таковой нет.
ТАСС-Аналитика: То есть разговоры о росте эмиграционных настроений можно отнести по ведомству политических спекуляций?
Никита Кричевский: Не можно, а нужно, потому что это исключительно политические спекуляции. Реальной подоплеки для роста эмиграции из России не существует. Более того, сегодня условия для работы в России гораздо лучше, чем в Европе или в США, где имеет место кризис. Кому-то больше нравится там, кому-то больше нравится здесь, кто-то с удовольствием ездит туда на несколько месяцев, потом возвращается, кто-то путешествует, кто-то выбирает дауншифтинг, но это не называется эмиграцией. Тезис об эмиграции привлекается для того чтобы «укорить» власть, потому что реальной подоплеки - ни политической, ни, тем более, экономической - не существует. Вот социальная подоплека действительно есть. Доступность качественных общественных услуг в России хромает, это совершенно очевидно и, в общем-то, власть что-то пытается сделать для того чтобы изменить ситуацию, но пока безуспешно. Собственно, это даже не оппозиционный, а путинский тезис. На одном из заседаний Правительства он это открыто признал. А о том, что социальная сфера деградирует, мы говорим все последние годы, это ни для кого не является секретом, и это плохо, никто с этим не спорит. С другой стороны, мне, как обывателю, совершенно непонятно, что такого отрицательного существует в России, что делает жизнь в нашей стране невыносимой.
ТАСС-Аналитика: Возможно тот факт, что возросло число людей, которые могут позволить себе проживать за границей, говорит даже о некоем улучшении социально-экономических условий в стране?
Никита Кричевский: Это говорит о том, что появился выбор, альтернатива – то, чего двадцать лет назад не было и в помине. Тогда не было ни политических, ни экономических, ни социальных возможностей уехать. В эпоху развития информационных технологий с этим нет никаких проблем. 20 лет назад нужно было послать по почте свое резюме, месяцами ждать ответа, нужно было как-то корректировать свою деятельность, стоять в очереди за визами и билетами. Сегодня все это делается не выходя из дома: тебе делают предложение, ты одеваешься, пакуешь чемодан и уезжаешь. Я не слышал ни об одном случае, когда по политическим мотивам кого-то не выпустили из страны. Люди спокойно уезжают, люди спокойно возвращаются, те же самые лидеры оппозиции днюют и ночуют в Европе, рассказывая везде, где можно, о том, что "режим Путина падет до конца года".
ТАСС-Аналитика: Уезжая, люди, как правило, не рвут связей с Россией?
Никита Кричевский: Ну что вы, как можно порвать связи с Россией, если возможности для заработка в России сегодня существенно выше? В России существенно больше ресурсов, чем на усредненном «Западе». Не будем брать страны высшего эшелона, такие как Австрия, Швейцария, Люксембург. С другой стороны, не будем говорить о Португалии, Румынии или Болгарии. Если взять средний уровень Испании, Франции, Италии – креативному классу там значительно труднее, чем в России.
ТАСС-Аналитика: То есть давление на рынке труда там выше?
Никита Кричевский: Существенно выше, там очень серьезная конкуренция. Что будет в перспективе, одному Богу известно. Вот когда у нас в России обстановка ухудшится, можно будет говорить о том, что поток эмиграции в другие страны увеличится. Сегодня предпосылок для этого нет. Единственный минус: ученые, исследователи, инженеры уезжают не только в Европу из России, они уезжают в Турцию, в Пакистан, в Польшу – это с одной стороны говорит о том, что у нас границы практически стерты и существуют лишь формально, но с другой стороны и о том, что власть практически ничего не делает, чтобы задержать этих людей. Впрочем, ровно такая же ситуация 20 лет назад была в Китае: народ оттуда валил просто пачками, особенно креативный класс, но прошло 10-15 лет и была принята специальная программа, были выделены огромные деньги для того чтобы вернуть китайцев обратно, особенно выдающихся людей, интеллектуальную элиту. И надо сказать, что за первое десятилетие нового века из миллиона двухсот тысяч эмигрировавших китайцев в страну вернулись двести тысяч, то есть одна шестая часть. У нас это тоже имеет место, но все понимают, что усилия прикладываются недостаточные.
ТАСС-Аналитика: Вы имеете в виду программы возвращения соотечественников?
Никита Кричевский: Да, ведь все же понимают, что наука, инновации, модернизация – это же не только Сколково, а ежедневная ручная работа. Это делается всегда и везде исключительно в ручном режиме, потому что интеллект - товар штучный. С каждым нужно нянчиться отдельно.