Политолог Алексей Чадаев — о том, почему большинство протестных партий не попало в Государственную думу
Выборы закончились, интерпретационная кампания «Как понимать результаты» тоже. Силы разума в этот раз уверенно и спокойно победили силы добра. Я играл на стороне победителей, однако у меня есть привычка думать не только за своих, но и за противоположную сторону. Поэтому все последние полгода думал: а если бы за оппозицию, как бы я делал?
Итак, ролевая игра «Помоги оппозиции выиграть выборы».
Часть первая
Главное, что надо было понимать про прошедшие выборы: голосование в сентябре, а не в декабре, как было до сих пор, — значит, летняя кампания. Русский человек в летней версии сильно отличается от себя же самого в версии зимней. В некотором смысле это два разных биологических вида.
Зимой он ходит на работу, сидит в квартире, смотрит телевизор, шарится в Интернете, озабочен тем, как обустроить Россию, Америку, Сирию и вселенную.
Летом он или в отпуске, или, даже когда на работе, работает так, как будто бы в отпуске; время проводит на даче, на улице, на пляже, в парке с детьми; ящик не смотрит, в Интернете бывает мало, а озабочен в основном вопросами типа «куда опять девать эти грёбаные кабачки?». Его жизненное пространство на короткое время расширяется. Теперь это уже не четыре стены его жилища, а ещё и двор, улица, площадь, дорога до дачи, сама дача, огород, иногда места массового отдыха, отечественные или даже зарубежные.
Ни один из действовавших во время кампании штабов поправку на время года не делал; все почему-то вели кампанию так, как привыкли, как вели её во всех предыдущих циклах, когда голосование было в декабре. Хотя разница бросается в глаза.
В чем она?
Во-первых, минимум медиа всех видов и максимум улицы. Себестоимость голоса, добываемого роликами и плакатами, становится недопустимо высокой, а встречи во дворах, мероприятия на открытом воздухе, пикеты, сбор наказов, любое коллективное действие вплоть до субботника на детской площадке, наоборот, становятся в разы более эффективным.
Во-вторых, наилучший слоган для любого кандидата или партии — не тот, который что-то там утверждает, а тот, который имеет смысл обсудить с соседями на лавочке, сколь угодно спорный и чудной, но провоцирующий обратную связь и коммуникацию. Единственные, кто виртуозно этим пользовались, — ЛДПР. Отсюда их относительно высокий результат.
В-третьих, локальные темы всегда выигрывают в сравнении с общестрановыми и глобальными. Летом никого не колышет ни Украина, ни Сирия, ни коррупция, ни состояние экономики, ни свобода слова, ни даже социальная политика. Всех волнуют текущие крыши, тёмные подъезды, ямы на дорогах, платёжки за ЖКХ, благоустройство дворов, порядок на улицах, доступность магазинов, ассортимент и цены на продукты.
Единственный из всех оппозиционеров, кто вёл кампанию с учётом этих факторов, — это Дима Гудков. И если бы часть протестных голосов не оттянули Коротченко с Бабуриным, он бы наверняка выиграл у единоросса Онищенко (разница была несколько процентов, но это уже к вопросу о способности договариваться и распределять округа). И это при том, что Дима — далеко не самый яркий и удачливый кандидат и проголосовать за него можно было разве что от безнадёги; а единоросс-главсанврач Онищенко, наоборот, дядечка весьма фактурный и харизматичный.
Часть вторая
Вторая важнейшая особенность прошедшей кампании — это появление одномандатников. Заметьте: из 343 депутатских мест, полученных «Единой Россией», 190 (то есть 55%) — это одномандатники. Между прочим, в объективных цифрах ЕР получила за себя голосов даже меньше, чем пять лет назад, однако при этом на сто мест больше в парламенте.
Важно то, что в летних выборах одномандатная кампания становится не второстепенной, а основной. В распределении выборных бюджетов можно было вообще не тратиться на ролики по федеральным каналам, расклейку баннеров и агитацию за списки. Достаточно было набрать пул сильных кандидатов по одномандатным округам, отдать им бюджеты, вооружить сильными технологическими командами и вести кампанию там.
Так поступила карликовая партия «Гражданская платформа», у которой такой кандидат был всего один — Рифат Шайхутдинов. Он в итоге стал депутатом. Когда таких кандидатов много, они тянут за собой и список: ну не любят у нас люди «электоральной шизофрении», когда за кандидата от одной партии, а за списки — от другой.
Собственно, именно по этой причине и провалились непарламентские партии. У них, в отличие от думских грандов, не было достаточного количества сильных фигур, чтобы «закрыть» округа. Именно так существенно просела «Справедливая Россия», которая централизованно запихивала во всю агитпродукцию небритую физиономию своего лидера Миронова, возглавляющего федеральный список, при том что у «эсеров» определённое количество неплохих одномандатников всё-таки было.
Чем принципиально отличается одномандатная кампания от списочной?
Списочная — это про идеологию: программы, взгляды, рецепты спасения страны, федеральная повестка.
Одномандатная — это, как выразился Володин, «политическая работа с объектами реальности»: те же «двор, улица, фонарь, аптека».
Ещё одна особенность нашего избирателя — он вообще не умеет различать полномочия и компетенции различных уровней власти. Для него любой депутат — это в первую очередь тот человек, который может решить его проблему, будь то перегоревшая лампочка в подъезде или мэр-взяточник, который превратил дороги города в экстремальную полосу препятствий.
Часть третья
Ещё одна особенность прошедшей кампании в том, что параллельно с выборами в Госдуму почти в половине субъектов страны проходили выборы в местные органы власти: губернаторы, заксобрания регионов, мэры, городские советы. Все они тоже влияли, и довольно сильно, на результат по партийным спискам в Думу. Везде, где региональные кампании прошли для ЕР хорошо, федеральный результат партии тоже оказался выше.
Да, вот такая у нас страна. Нужны не только звёзды федеральной политики, но и местные дяди и тёти, которые будут принимать региональные законы и вести приёмы граждан с их маленькими проблемами на территориях. И их нужно много: если в Госдуме мест всего 450, то региональных депутатских мест у нас многие тысячи, а муниципальных — сотни тысяч.
Соответственно, серьёзной оппозиционной силе, претендующей на места в Госдуме, необходимо иметь большое количество «групп поддержки» на местах, в региональных и местных парламентах. Такие выборы выигрывать легче, чем федеральные, но, как показали предыдущие годы, критически важным условием является то, чтобы кандидаты тоже были местными, живущими и работающими на территории.
Навальный в своей родной Москве в 2013 году чуть было не получил второй тур, взяв треть голосов избирателей, но когда ПарНаС попыталась выставить кандидатов в депрессивной и протестной Костроме, высадив туда федеральный десант, результат был всего 2%.
Заметьте, даже никакой и откровенно безумный профессор Зубов в ЦАО города Москвы набрал гораздо больше. Опять-таки — он здешний.
И речь не только о Москве. Везде, где есть сильные местные отделения и сильные локальные лидеры, оппозиция вполне может выигрывать у ЕР даже губернаторские выборы, как в Иркутске.
Внимание, вопрос: где в этой кампании мы увидели хоть одну сильную локальную команду от недумских партий? Почти нигде. При этом, скажем, какой-нибудь Петерман от «Родины» уверенно получает второе место в благополучной нефтяной Югре. Опять-таки есть поле для борьбы.
Альтернатива
Ну хорошо. В своей ролевой игре я временно превращаюсь в представителя совсем радикальной оппозиции, которая заявляет, что власть в целом нелегитимна, Путин — тиран, выборы — обман и подтасовки, нас спасёт только Майдан и революционная смена власти, а играть по навязанным властью правилам — значит только дискредитировать себя.
Что бы я делал в этом случае?
Я бы, например, организовал свои параллельные выборы. С честным избиркомом, прозрачной процедурой подсчёта, уважаемыми людьми в комиссиях и публичным контролем за всеми и вся. Причём ничто не мешает предложить тем оппозиционерам, которые идут на «официальные» выборы, участвовать и в своих тоже.
Сказать всей нашей разношёрстной «оппотусовке» надо было примерно следующее.
Ок, мы с вами не можем договориться ни по идеологии, ни по организационным вопросам, вообще ни по каким, кроме того, все мы с вами против Путина и за честные выборы. Вот и давайте устроим друг другу честные выборы без Путина. Параллельно с официальными. Используем ту кампанию как площадку для агитации в этой, но только пустим всех, кого туда не пустили, снимем все ограничения на агитацию, которые есть в избирательном законодательстве, и будем говорить всей остальной стране, что наша процедура честнее.
Да, можно сказать, что там выборы в Госдуму, а тут непонятно куда. Но, как радикальный оппозиционер, я на это скажу, что и Госдума нынешняя — это тоже «непонятно куда». Зато тут власть результаты рисует, а у нас — честное народное голосование, без дураков.
А теперь занавес.
Единственная структура, которая в нынешнем сезоне сумела организовать свою собственную выборную процедуру без всякого Центризбиркома — с выдвижением, дебатами, агитацией, контролем подсчёта — это… «Единая Россия». Речь о весенних праймериз ЕР. Робкая попытка ПарНаС тоже сделать у себя что-то вроде праймериз с позором провалилась: все великие, никто черновой политической работой заниматься оказался не готов.
Надо ли удивляться после этого результатам выборов в Госдуму?