После того, как Агамемнон и Менелай устроили свою судьбу, получив в жены дочерей Тиндарея, начинается самый драматический период в истории Древней Греции
Да, локальные трагедии вроде мытарств Пелопидов – это, безусловно, интересно и ужасно захватывающе. Но то, что вскоре ожидает всю Грецию – не идет ни в какое сравнение с личными неурядицами нескольких благородных семейств. Достаточно сказать, что буквально через два – три десятилетия блистающая и ослепительная микенская культура исчезнет, а вся Греция окажется на несколько сотен зим в безъязычном, нищем и беспросветном запределье, называемом «темными веками».
Что именно привело к этим событиям? Современные исследователи, среди которых стоит выделить Алексея Анпилогова, говорят о «катастрофе бронзового века». Олег Матвейчев добавляет, причем, вполне аргументированно, что первопричиной могло стать поражение греков в троянской войне. Тем не менее, вопрос «что?» - не является темой нашего исследования. Нас, скорее, интересует вопрос «как?»
Были ли предвестники у этой катастрофы? Безусловно, были. Отсылая всех заинтересованных к исследованиям экономических и социальных процессов в регионе Средиземного моря и Малой Азии (к примеру, к работе Роберта Дрюса[1]), хочу отметить, что все факторы, о которых пишут авторы, имели свое значение, равно как и одномоментность их обострения.
Надо сказать, что и современники трагедии, и античные авторы тоже прекрасно понимали, что ситуация стремительно деградирует. Так, резкий рост населения, приведший к сокращению продовольствия и возможности его производства с тем уровнем сельского хозяйства, который имелся, осознавалась ими очень четко. Читаем в «Киприях»:
В оные дни разрослось по земле повсеместно без счету
Племя людское, давящее Геи простор пышногрудой.
Сжалился видевший это Зевес и во частых раздумьях
Мысль возымел облегчить от людей всекормящую землю,
Распрю великую битв Илионских на то возбуждая,
Опустошение тягостной смертью дабы наступило.
Гибли у Трои воители: Зевсова воля свершалась.
Понятно, что греки думали в первую очередь, о своих проблемах. Но те же естественные ограничения были и у других народов. Египту пусть и хватало продовольствия, но рост населения съедал весь излишек, ранее шедший на экспорт. В Хеттии источники фиксируют несколько голодных лет, настолько серьезных, что египтянам даже приходилось помогать своим «стратегическим партнерам», невзирая на собственные нужды. В Греции последовательно готовились и отправлялись экспедиции в район Причерноморья с тем, чтобы попробовать основать колонии – фактории, занимающиеся производством сельскохозяйственных продуктов. Движение шло и на Запад – попытки обосноваться на Апеннинском полуострове зафиксированы как раз по итогам войны с Троей.
Каждый народ искал свой выход из кризиса. И если Египет делал выбор в сторону окукливания, замыкания в себе, что ранее неоднократно помогало, то греки выбрали средством решения проблем войну. Тем более, что находившиеся под протекторатом хеттов троянцы, да и другие народы, располагавшиеся на средиземноморском побережье, к тому времени, очевидно испытывали аналогичные проблемы, что и весь макрорегион. А у их номинального сюзерена – Хеттской империи вследствие тех же кризисных явлений, поразивших их в XIII веке до н.э., не было ни сил, ни желания серьезно помогать своим миньонам. Не хватало воли и сил ни на противостояние Ассирии, ни на продолжение конфронтации с Египтом. Были потеряны плодородные земли Верхней Месопотамии, богатые ресурсами Сирия и Финикия.
На этом фоне ахейская Греция начинает свою легендарную войну с Троей. Сегодня нам очевидно, что война велась не только и не столько с Троей: даже в троянском мифе рассказывается, что перед осадой Илиона ахейский флот «по ошибке» высадился в Мизии, и даже разбил войско Телефа (греческий вариант хеттского имени Талипину), который в «Одиссее» называется «царем Азии». Да и современные исследователи давно признали, что «народами моря», сокрушившими Египет и Хеттскую империю, были как раз ахейцы, которые вместе с данайцами (дорийцами), шерденами (сардинцы), ликийцами, сикулами и тирсенами устроили морской террор всего средиземноморского побережья.
Но как бы ни развивались впоследствии события в самой Греции, следует признать, что первые удары, которые наносились по территории Ближнего Востока и Египта, скорее всего, были каким-то образом скоординированными. То есть, факт наличия некоего объединения ахейцев на заре бронзовой катастрофы, дошедший до нас через многочисленные источники о троянской войне, выглядит вполне убедительно. Тот же самый царь Спарты Тиндарей рассматривал свадьбу Елены с Менелаем именно как возможность укрепления общегреческого единства. Воспользовавшись советом Одиссея, он обязал героев, сватовавшихся к Елене, дать клятву о поддержке «счастливчика», которым – вот неожиданность – оказался брат Агамемнона, Менелай. Того самого Агамемнона, который при помощи все того же Тиндарея занял Микены, а еще убил мужа и ребенка второй дочери Тиндарея – Клитемнестры, получив при этом, если и не одобрение, то уж точно прощение от царя Спарты.
Кстати, этот царь Тиндарей, якобы уступивший Менелаю трон Спарты, переживет и Агамемнона, и Клитемнестру, а своего внука, ее сына и убийцу – Ореста - будет обвинять на суде ареопага в Афинах. Отмечу, что суд этот тоже рассматривался чуть ли не как общегреческий. Однако не будем забегать вперед и вернемся в те времена, когда Ореста еще даже в проекте не было.
Фиест удалился в изгнание, Агамемнон сел на трон Микен, а Менелай сватается к Елене, которая, по преданию Герофилы, станет причиной триумфальных побед греков и гибели цивилизаций. Павсаний пишет об этом так: «Герофила … была рождена до Троянской войны, и в своих вещаниях она предсказала, что на гибель Европы и Азии будет Елена воспитана в Спарте, и что из-за нее будет взят эллинами Илион». Примерно в это же время из Микен в Мегары (в Аттику) переезжает прорицатель Калхас (Калхант). Простое совпадение? Или же не совпадение вовсе? Возможно, Калхас и был тем самым оракулом, который давал пророчества, постоянно игравшие на руку семейству Фиеста?
Последующие события описываются через целый ряд временных «черных дыр». Больше всего они, конечно, касаются возраста Ахилла и сроков рождения Телемаха. Племянница Тиндарея Пенелопа, к которой посватался Одиссей сразу после женитьбы Менелая, и так же быстро родившая Телемаха, дает нам понять, что события несутся вскачь одно за другим. Но тогда Ахилл к войне должен был подойти чуть ли не младенцем! Впрочем, если не обращать внимания на эти мелкие несоответствия, то все получается вполне логично. Елена, вышедшая замуж за Менелая, родила Гермиону, которую бросила девятилетней ради Париса. Ифигения, ее двоюродная сестра, во время путешествия в Авлиду является юной девой, но уже не ребенком. То есть, после событий, приведших к смене правящей династии в Микенах, проходит более десяти лет, что вполне логично.
Все это время, как мы можем наблюдать на примере истории сыновей Тиндарея Полидевка и Кастора, продолжаются мелкие стычки между полисами. Эти два брата-спартанца – когда-то захватывавшие даже Афины – вместе с мессенцами грабят аркадцев (все три нома расположены на Пелопоннесе). Однако серьезных общегреческих войн мы не видим. Главный возмутитель спокойствия – Геракл – к этому времени возносится на Олимп, а его потомкам по пророчеству – придется выждать сто лет, прежде чем получить власть над Грецией.
Тем не менее, Геракл всей своей жизнью дает прекрасный пример успешного авантюриста. И одним из его подвигов является как раз взятие Трои. Вообще, в этой троянской эпопее Геракла мы видим вполне реальное описание пиратского набега и захвата крупного города. У Геракла всего 18 кораблей. Троянцы наносят греческому отряду серьезный урон – разбив отряд Оикла, но затем несут поражение сами и бегут под защиту стен в город. Там тоже события происходят вполне естественным образом – первым на стену Илиона вбирается не сам сын Зевса, а один из аргонавтов – Теламон. Геракл грабит город, убивает царя Лаомедонта, берет пленников, но оставляет за собой не пепелище, а вполне действующую городскую администрацию в лице Париса, одного из сыновей Лаомедонта. То есть, сохраняется и сам город с его инфраструктурой, и правящая династия. На пути домой Геракл причаливает к острову Кос, где вновь всех грабит и убивает. Стоит отметить, что Кос расположен настолько южнее Трои, что Гераклу, дабы его достичь, надо преодолеть практически все побережье Малой Азии.
В этом мифе о Геракле перед нами предстает история как минимум двух успешных грабительских морских походов греков в преддверии старта «катастрофы бронзового века». К нему же стоит присовокупить и самое известное путешествие аргонавтов под предводительством Ясона. По пути в Черное море аргонавты захватывают Лемнос. Сразу после Геллеспонта они убивают царя Кизика. В Вифинии аргонавты расправляются с царем бебриков Амиком и его подданными. В Колхиде они грабят царя Ээта и, похитив его сокровища и дочь, уплывают на родину, попутно убив и расчленив сына Ээта Апсирита. Наконец, на пути домой Ясон вдобавок ко всему совершает набег на Крит.
То есть, мы наблюдаем успешные морские грабительские походы греков. Которые, конечно, не могли не вызывать зависть и стремление к подражанию. Особенно на фоне сокращения ресурсной базы, с одной стороны, и увеличения численности населения – с другой.
И именно тогда появляются пророчества о дочери Тиндарея – Елене, которая станет причиной гибели Трои, а также пророчество Калхаса. Как пишет Аполлодор: «Когда Ахиллесу исполнилось девять лет, Калхас предсказал, что Трою нельзя будет взять без его участия». Пророчество знаковое – вкупе с советами Нестора – требовавшего участия в войне Одиссея – оно дает нам понять, что в преддверии войны с Троей ахейские вожди и духовные лидеры стремились создать как можно более мощный кулак вторжения, всячески используя для обоснования своих действий как истории об успешных пиратских набегах предков вроде Геракла, так и предсказания оракулов. В системе государственной пропаганды это называется – работа с лидерами общественного мнения и управление исторической политикой.
Дело стремительно шло к войне…
Продолжение следует.
[1] Drews Robert, The End of the Bronze Age: changes in warfare and the catastrophe c. 1200 B. C., 1993.