Кинематограф начинается — так гласит его основополагающий миф — с прибытия поезда на вокзал Ла-Сьота
В качестве наглядного доказательства изобретенной ими новой технологии братья Люмьер сняли серию «реальных» фильмов, изображающих сцены из повседневной жизни. Когда в 1896 году на экране показали «Прибытие поезда», говорят, что зрители вскакивали со своих мест испугавшись, что их вот-вот переедет поездом. В новом фильме Виктора Эрисе, режиссера, изучающего зыбкую границу между иллюзией и реальностью, есть краткий, но значимый намек на «Прибытие поезда». Главный герой фильма «Закройте глаза» — бывший режиссер по имени Мигель Гарай, ныне живущий в уединении и работающий переводчиком. В коробке с барахлом со съемок заброшенного фильма Мигель обнаруживает кинеограф с «Прибытием поезда». Мы наблюдаем, как он просматривает его, оживляя статичные изображения.
Хотя Эрисе является дуайеном мирового кинематографа, он снял всего четыре полнометражных фильма, и «Закройте глаза» — его первый за тридцать лет. Он по-прежнему более известен дебютным фильмом «Дух улья» (1973), вышедшим на экраны на закате диктатуры Франко, тогда как действие фильма разворачивается на ее рассвете. В нем играет семилетняя девочка по имени Ана Торрент, которая пятьдесят лет спустя также появится в «Закройте глаза». Торрент в конечном итоге сыграла саму себя: «Я помню, что у моего персонажа в фильме даже должно было быть другое имя, но в том возрасте я не понимала, почему они не называли меня по имени, поэтому Виктор изменил его на Ану» — вполне подходит для главного героя, неспособного или не желающего отличать факты от вымысла. В начальной сцене передвижная кинобудка приезжает в отдаленную деревню с «Франкенштейном» Джеймса Уэйла (1931). Жители собрались на просмотр, среди них Ана и ее сестра, которые очарованы фантастической историей. После этого Ану преследует образ монстра Франкенштейна, ее страхи укрепляет своими настойчивыми уговорами сестра, утверждающая, что в заброшенной хижине неподалеку живет привидение.
Это очарование потусторонним разворачивается рядом с ледяным мраком, настигающим ее семью. Их борьба с режимом Франко дается лишь тонким намеком: мать Аны пишет тоскливые письма бывшему возлюбленному на адрес лагеря Красного Креста во Франции; ее отец слушает запрещенную радиопередачу по ночам. Душная, подавленная атмосфера противопоставляется восторженно красивым кадрам испанской деревни, залитой золотым светом, живописно переданными камерой Луиса Куадраро. Вскоре Ана обнаруживает таинственного человека, который прячется в заброшенной хижине. Ее сестра оказывается права, но самым неожиданным образом: этот человек представляет собой остатки республиканского сопротивления, что становится совсем очевидным, когда его расстреливают. Анна не понимает, что творится. Косвенные намеки и недосказаннось отсылают к политическим реалиям того времени, и реплика в сторону цензуры. Однако эти ограничения оказываются весьма плодотворны: сюжет фильма напоминает сон, а его события пропущены через сознание ребенка и наполнены тем берущимся ниоткуда ужасом, столь характерным для детства, когда детский мир рушится.
Однако после первых достижений карьера Эрисе покатилась под гору. Его следующие два фильма накрыла не тень авторитаризма, а рынок. Эрисе пришлось отказаться доснимать «Юг» (1983), когда продюсер прекратил финансирование на съемках финала. Лента была посвящена проживающим в испанской деревне отцу и его дочери, Эстрелле. Ее взросление переплетается со знакомством о прошлом ее отца. Она узнает, что у него и ее деда была серьезная ссора из-за отношения ее отца к Франко. Однажды она встречает его на выходе из кинотеатра в слезах. Она идет за ним в кафе и смотрит, как он пишет письмо актрисе, которую когда-то в прошлой жизни знал. Он пишет, что только что видел ее на большом экране: «Я понимаю, что то, что происходит в кино, нереально, но я ужасно суеверен». Как и «Дух улья», фильм представляет собой смесь тягучего ужаса и ослепительной красоты, представляя точку зрения молодой девушки, отправляющейся в новые и неизведанные дали. Фильм заканчивается тем, что Эстрелла собирается отправиться в путешествие, которое обещает раскрытие всех тайн. Однако отсутствие развязки наполняет сознание Эстреллы ощущением открытых возможностей. Ее последние слова — «Я собралась, наконец, увидеть юг» — обещают наполнить содержанием еще не написанную главу, которая ждет впереди.
Десять лет спустя Эрисе снял «Солнце в листве айвового дерева» (1992), документальный фильм об испанском художнике Антонио Лопесе Гарсии, и лента вновь пала жертвой дефицита финансов. Закончились деньги на кинопленку, и Эрисе пришлось снимать некоторые части на Betamax. Трудности Эрисе перекликаются с трудностями его героя: фильм изображает длительные, в конечном счете безуспешные, усилия художника закончить картину дерева, растущего в его саду, прежде чем оно завянет и умрет. Резкий визуальный контраст между частями, снятыми на светящуюся 35-миллиметровую пленку, и плоскими, размытыми цифровыми кадрами вписывает материальные ограничения фильма в его видеоряд — его форма сама по себе является символом негостеприимности мира к художественному творению. Следующий проект Эрисе, «Шанхайское заклинание», скончался на стадии замысла: он работал над ним три года, написав сценарий, который он считал одним из своих лучших, только для того, чтобы продюсер выбрал другого режиссера. Уязвленный многократными разочарованиями, Эрисе отошел от съемок художественных фильмов, выпуская лишь спорадические короткометражки.
Наследие этих проблем тяготеет и над новой лентой Эрисе. Сюжет вступительной части разворачивается в 1947 году в барочном поместье на окраине Парижа, владелец которого надеется завербовать бойца Сопротивления, чтобы найти свою потерянную дочь в Шанхае. В характерном для Эрисе жанре метафикшена, эти первые сцены оказываются кадрами из заброшенного фильма главного героя Мигеля «Прощальный взгляд». Реплики этого фильма-в-фильме трудно не заметить: восточные обертоны напоминают «Шанхайское заклинание». Точно так же как и «Юг», «Прощальный взгляд» был прерван во время съемок и так и не был завершен. Хотя и не по финансовым причинам: его ведущий актер и близкий друг Мигеля, Хулио Аренас, пропал без вести. Спустя десятилетия настоящее криминальное телешоу берет интервью у Мигеля для сюжета об исчезновении Хулио, вытаскивая старые воспоминания и отправляя его в путешествие, чтобы восстановить связь с его прошлой жизнью. Мы узнаем, что Мигель в юности был анархистом, попавшим вместе с Хулио в тюрьму за «провоцирование беспорядков». И мы знакомимся с теперь уже немолодой дочерью Хулио, Аной.
Исполнение Аны Торрент не может не вызывать ассоциации с ее ролью в «Духе улья» — создавая странный эффект удвоения, как будто ребенок был наложен на взрослого, с настоящим и прошлым, мелькающими в поле зрения, впечатление, которое только усиливается, когда фильм раскрывает свою озабоченность призраками истории. Эти флешбэки как кинематографичны, так и политичны: фильм отсылает не только к «Прибытию поезда», но и к голливудской классике, такой как «Они живут по ночам» Николаса Рэя и «Рио Браво» Говарда Хоукса. В забавном контр-кульминационном повороте сюжета у Мигеля раздается телефонный звонок сотрудника приюта, который ему сообщает, что Хулио жив и помещен в спецучреждение после потери памяти. Это то, что Фредрик Джеймисон мог бы назвать воображаемым разрешением реального противоречия: как будто «Закройте глаза» сублимирует препятствия, которые мешали карьере Эрисе, в раскрытие тайны исчезновения Хулио. Но потеря памяти Хулио также несет в себе и политический подтекст. На протяжении всех своих фильмов Эрисе имеет дело с политикой только в прошедшем времени: его герои всегда оглядываются на свои оставшиеся в прошлом политические взгляды. Амнезия Хулио, таким образом, возможно, несет в себе двойной смысл: стирание его радикального прошлого, но также и новое начало с чистого листа.
После того, как прятавшегося республиканца убивают в «Духе улья», Ана убегает в лем. Посреди ночи у лунного ручья она сталкивается с чудовищем, которое ее обнимает. Плод ли это ее воображения? Или мир кино прорвался за пределы экрана, чего так боялись первые зрители «Прибытия поезда»? Хотя творчество Эрисе несет на себе шрамы, нанесенные повседневной конъюнктурой, он все еще, кажется, лелеет надежду, что все может течь в противоположном направлении: что мир может склониться перед силой кино. Ближе к концу фильма «Закройте глаза» Мигель решает показать Хулио отрывки из «Прощального взгляда», надеясь, что это вернет ему память. Но фильм Эрисе заканчивается, так и не показав результат. Когда Мигель объясняет свой план, скептически настроенный друг говорит ему, что «чудес в кино не бывало с тех пор, как умер Дрейер». Вопреки всем свидетельствам, Эрисе похоже все еще верит, что они бывают.