Крайне, крайне редко политическая интрига делает странный изгиб, который позволяет увидеть в политиках самого высокого ранга, руководителях сверхдержав – просто начальников и подчиненных
Крайне, крайне редко политическая интрига делает странный изгиб, который позволяет увидеть в политиках самого высокого ранга, руководителях сверхдержав — просто начальников и подчиненных, обычных офисных работников, со своими слабостями, комплексами и неврозами.
Позволяет увидеть не на уровне сплетен и псевдоутечек из «ближних кругов», дурно пахнущих, как любые утечки — а на уровне кадровых решений, определяющих судьбы миллионов людей в разных точках мира.
Такие эпизоды — вишенка на тортике политического анализа; почти бесполезная — но кто откажется покрутить на языке вишенку?
Странный и на первый взгляд парадоксальный скандал разгорается сегодня в Белом доме. Вы не хотите стать министром обороны США? Точно не хотите? А жаль… Потому что никто не хочет. И по этому поводу в Белом доме назревает серьезная паника.
«По крайней мере, два ведущих претендента уже исключили себя сами из списка кандидатов», — сокрушается «Политико». «Мишель Флурной, бывший заместитель министра обороны по политическим вопросам, которая сейчас работает в Центре новой американской безопасности (один из аналитических центров первого ряда в США по вопросам разработки стратегии нацбезопаности — А. Ш.), отпала во вторник… Затем и пресс-секретарь сенатора Джека Рида (второго наиболее вероятного кандидата, — парашютист-десантник знаменитой 82-й дивизии, Вест-Пойнт с отличием, после Гарвард; тридцать лет назад впервые избрался в Конгресс, восемнадцать лет назад в Сенат. Блестящая карьера от парашютной укладки до сенатского кресла — А. Ш.) сказал, что его босс «не хочет быть в рассмотрении как кандидат на пост министра обороны или какой-либо другой позиции нынешнего Кабинета», — продолжает рисовать панораму кадрового разгрома «Политико».
Обратите внимание на первый звоночек — не только на позицию министра обороны, но и на любую другую должность в кабинете Обамы.
Собственно, в этом высказывании очень ясный намек на судьбу другого сенатора, Джона Керри — реального вьетнамского ветерана, командира бронекатера на Меконге (поговаривают, что именно он был одним из прототипов капитана Уилларда в «Апокалипсисе сегодня»).
Кавалер трех «Пурпурных сердец», «Бронзовой звезды», «Серебряной звезды», тридцать лет сенатор, последние четыре года глава сенатского комитета, пользующийся безусловным авторитетом и в Пентагоне, и в войсках, и на Капитолийском холме — Керри считался почти бесспорным кандидатом в министры обороны администрации Обамы.
Но… больше всего на свете Барак Хусейн Обама не хотел видеть в своей администрации госсекретаря Хилари Клинтон, и при первой же возможности предложил именно этот пост Керри.
В результате мы увидели вместо блестящего министра обороны Керри слабого и неподготовленного госсекретаря Керри — одна только оговорка о том, что Асад якобы не готов отказаться от химического оружия — блестяще использованная в контригре Лавровым и сломавшая в итоге всю политику США в Сирии — достойна места в учебнике мировой дипломатии в разделе «Зачем дипломату нужен практический опыт».
Солдат Джон Форбс Керри не отказался служить своей стране и ее президенту на любом посту, даже если назначение было продиктовано всего лишь неприязнью Обамы и Клинтон — что вызывает сочувствие и уважение к нему у всего Вашингтона. Сочувствие и уважение — но ни в коем случае не признание успехов в карьере на дипломатическом поприще.
Хотя карьера Рида отчасти и похожа на карьеру Керри, у него все же нет такого военного веса — и он счел, что его просто будут пинать за неудачи администрации — читай, лично Обамы — а не относиться с пониманием, как к вынужденному согласию Керри на дипломатическую службу.
А что было бы именно так — ему четко показывал другой пример, пример ушедшего в отставку Чака Хейгела.
Хейгела, назначенного всего год назад, банально сдали в ситуации проваленных промежуточных выборов, чтобы подтянуть рейтинг через предъявление «обновления Администрации в сфере безопасности».
Вот как об этом пишет «Нью-Йорк таймс»: «Хейгел никогда не был частью компактной команды президента в Западном крыле и Пентагоне… И столкнувшись с необходимостью публичной встряски персонала в сфере национальной безопасности, чтобы лучше противостоять натиску, Обама безусловно сразу же отрекся от идеи замены, например, Райс (Сьюзен Райс, советник Обамы по нацбезопасности, как раз входящая в тот самый ближний круг, в котором было отказано Хейгелу — А. Ш.), госсекретаря Джона Керри или могущественного руководителя аппарата сотрудников Белого дома Дениса Мак-Доно…».
Фактически, судьба Хейгела была предсказуема еще когда ему только предложили пост в Пентагоне: быть мешком с песком, который сбросят с аэростата, когда тот пойдет вниз, на скалы рейтинга.
Впрочем, помогла Обаме эта отставка не слишком.
Если отставка Хейгела предназначалась, чтобы минимизировать потери от ближайших боев Обамы с обновленным Конгрессом, — то республиканцы не были так уж впечатлены ею в понедельник. «Администрация Обамы в настоящее время ищет на рынке четвертого министра обороны», — сказал конгрессмен Ховард Маккин, республиканец от штата Калифорния. «Когда президент переназначает трех министров обороны, он должен спросить себя: «Это они виноваты, или все же это я?»», — добавляет в статье об отставке Хейгела «Нью-Йорк таймс».
Хейгел не глупый человек, и довольно быстро понял, какую роль ему уготовил ближний кабинет Западного крыла. А поняв, — ушел в «глухой штопор».
«Уже давно содержанием вашингтонских сводок новостей (читай, сплетен), был тот факт, что Хейгелу просто не было никакого дела до работы, — умственной или физической (так в оригинале — А. Ш.)… Посмотрев ему в лицо на различных мероприятиях, можно было увидеть, что он выглядел постоянно опустошенным, и давно уже убийственные слухи о полном отсутствии его внимания к работе можно было услышать в многочисленных шушуканьях в коридорах Вашингтона…», — так об этом пишут не в твиттере и не в блогах — так пишет об этом серьезный вашингтонский инсайдер Майкл Ауслин в солидном, не склонном к сплетням «Нешнл ревью».
«Один информированный высокопоставленный источник как-то сказал мне, что Хейгела (действующего министра обороны США, между прочим — А. Ш.) просто исключили из участников ежедневного утреннего планирования президента, а когда толстые справочные документы и доклады попадали все же к нему, он отодвигал их в сторону, говоря что-то вроде: «Я не могу читать все это, просто скажите мне, что там написано?»», — добавляет красок в картину Майкл Ауслин.
Еще жестче ситуацию обрисовала та же «Нью-Йорк таймс»: «Некоторые из ведущих консультантов Обамы последние несколько месяцев также признавали конфиденциально, что президент не нуждается еще в одном ярком министре обороны, подобном Роберту Гейтсу».
«Таким образом, вместо того, чтобы разрабатывать ответ на вызовы со стороны России, Китая и Исламского государства, возникшие в течение последних двух лет, президент был более обеспокоен тем, чтобы его воспринимали «самым умным парнем в комнате» (в оригинале, — «smartest man in the room» — А. Ш.) и тем парнем, кто не потерпит никакой оппозиции его взгляду на мир», — забивает гвоздь в стену и вешает на него нарисованный портрет «Нэшнл ревью».
Картина настолько неприглядная, что как-то не хочется подтрунивать на тему и изобличать Барака Хусейна Обаму в мелочной подоплеке кадровых решений.
Его избирал американский избиратель — он и будет оценивать личность и поступки 44-го президента США по историческому итогу.
Но дело-то в том, что мы говорим о выборе руководителя оборонного ведомства самой мощной военной державы мира, у которого под ружьем почти полтора миллиона военнослужащих и полтриллиона долларов в кошельке. Руководителя армии, которая с 1993 года непрерывно воюет по всему миру.
Если бы дело касалось руководителя почтовой службы США — ладно, это внутренне дело американцев. Но это Пентагон, уже два десятка лет обменивающий сотни тысяч трупов в далеких от Америки странах на десятки тысяч гробов, накрытых звездно-полосатыми флагами, возвращающихся их этих стран в Америку.
Вот и получается, что не только великие личности делают историю.
Мелочные и слабые фигуры, вынесенные на вершину власти сложной политической интригой, тоже ее делают — но совсем с другим вектором.