Политолог Алексей Чадаев — о том, как в ходе нынешней избирательной кампании сформировался запрос на депутатов нового типа
Сегодня президент встречается с руководством ЕР. Это своего рода кульминация кампании в том виде, как она шла последние недели. Всё больший акцент партия делает на особые отношения с президентом, на его роль как основателя партии. Что и понятно, учитывая соотношение рейтингов — президентского и партийного.
Тем временем социологи дают предвыборные прогнозы и оценки. Главной новостью в исследованиях стал тот факт, что ни одна из «недумских» партий пока не приближается к пятипроцентному барьеру — вроде как получается, что новая Дума окажется похожей на старую.
Почему так?
Валерий Фёдоров из ВЦИОМ предположил в программе у Фадеева, что дело в том, что ни одна из них не смогла дать избирателю какого-то сногсшибательного предложения, и он предпочёл старые проверенные варианты.
У меня же несколько другая гипотеза.
Дело в том, что «на земле», в округах, очень хорошо видно, что партийная кампания и кампания одномандатников — это своего рода «сообщающиеся сосуды». Избиратель не любит «электоральную шизофрению», когда на одномандатных выборах ставишь галочку за кандидата от какой-то одной партии, а на партийных — за другую.
В этом смысле главным конкурентным преимуществом «старых» партий стало наличие сильных одномандатников и региональных списочников, которые у них есть почти везде по стране. Чего никак не скажешь о «втором эшелоне» партийной системы — сильных одномандатников у любой из «новых» партий раз-два и обчёлся.
Подтверждение этим наблюдениям я получил в Саратове, где вчера читал публичные лекции в двух местных вузах — университете и юридической академии. Главным действующим лицом кампании там, судя и по местным СМИ, и по разговорам с людьми, стал Вячеслав Володин, возглавляющий региональную группу на выборах в ГД.
Стиль участия Вячеслава Володина в кампании и предвыборный месседж — крупный столичный руководитель, не забывающий о земляках; но при этом он активно идёт в муниципальную проблематику — развитие города, урбанистические проекты, разнообразная местная повседневность.
Надо сказать, что ход кампании в целом по стране показал примерно такой запрос от избирателей к кандидатам — нужен не трибун, не законодатель, а в первую очередь сильный столичный лоббист. И кандидаты повсеместно конкурируют друг с другом именно за такое позиционирование.
Это верно и в отношении статусных думских оппозиционеров, ведущих одномандатные кампании. Они точно так же, как и единороссы, говорят своим избирателям: «Меня знают, я смогу решить». В таком контексте, конечно, Володин как кандидат-коммуникатор, собирающий на себя проблематику, «застрявшую» на местном и региональном уровне, и решающий проблемы «сверху», — ровно то, что заказывали.
Но такой электоральный запрос поднимает новую, неожиданную для системы проблематику. Как может депутат быть сильным лоббистом, если роль Госдумы в последние годы свелась к законодательному оформлению правительственных решений? Депутатам и самой Думе нужно больше полномочий, больше влияния и авторитета в структуре власти, чем было в предыдущем цикле.
Сильные одномандатники будут куда больше ориентироваться на свой регион и своих избирателей, чем на партийное руководство — в этом подвох смешанной системы. Депутат-лоббист, депутат-коммуникатор, депутат — представитель территории, а не медиазвезда, отбывающая роль и жестко подчинённая фракционной дисциплине — это то, с чем мы столкнёмся в следующей Думе.
Лояльность не означает стопроцентную управляемость — да, есть президент и его курс, но во всём остальном — извините, у нас своя точка зрения. Готова ли к такой архитектуре исполнительная власть, начиная с федерального правительства?
И ещё.
Через полтора года у нас будут президентские выборы. И теперь уже понятно, что огромную роль в них будут выполнять нынешние одномандатники — от того, насколько им удастся удержать формируемую сейчас, в ходе нынешней кампании, коммуникацию со своими избирателями, зависит в том числе и то, как эти избиратели проголосуют в марте 2018 года.
А поскольку президент у нас воспринимается как некая абсолютная сила, способная решить практически любой вопрос, это значит, что кандидаты уже сейчас проходят своего рода тест на роль коммуникаторов между территорией и первым лицом страны. «Чтобы он нас услышал».
В этом смысле сегодняшняя путинская встреча — не только про нынешние, но и про будущие выборы. И для российского «политического класса» крайне важно понять из идущей сейчас кампании не только «партийные предпочтения» граждан, но и общий характер их запроса к власти. То, что станет предметом кампании 2018 года.