Узнав об огромной очереди на Серова, менеджеры «Гаража» побежали туда раздавать флаеры своего музея: «Товарищ, хватит стоять! Ты не успеешь! Переходи дорогу, предъяви этот пропуск — и тебя ждет отличный прием, теплый туалет, и главное — все бесплатно!» Люди неохотно брали рекламу, шушукались, но покидать очередь категорически не хотели
Мне интересно, бродили ли вдоль очереди в ЦДХ социологи из НИИ митингов? Услышу ли я на «Путях России» доклад о том, кто все эти люди? Прочту ли я в следующем номере «Социологии власти», откуда они взялись, и кто их собрал?
Не уверен.
За скандалом с крымским опросом социологи, кажется, упустили новый феномен социальной мобилизации.
Может быть их больше, чем два типа. Может быть, я смотрю сквозь «вату». Но пока я вижу в столице только два повода массово собраться: вокруг точек предложения либеральных идей и рецептов, и около культурно-рекреационных событий.
Из первого: давка на Гайдаровском форуме, где самые незначительные круглые столы собирали втрое больше людей, нежели могла вместить аудитория. Из того же: вчерашний гипераншлаг на скромной лекции заезжего философа о такой скучной вещи как этика. В аудитории не хватило свободных мест, и я опасался, что будет как на Серове.
На Гайдаре я в первый раз за несколько лет не был, а потому оценить антропологию собравшихся не могу. По одной из версий (которой я не слишком доверяю) причина аншлага — нерасчетливость организаторов, которые в принудительном порядке отправили на мероприятие чиновников федеральных ведомств. Если бы это было именно так, что после пленарки вся толпа бы рассосалась, но люди сидели на круглых столах до самого поздна, а по вечерам народ только прибывал. Зевак было, как мне говорили, несчесть.
На Шмицере вчера я уже более-менее мог представить аудиторию. (Я и шел туда только для этого — ну, не слушать же скучный доклад про пресловутую вагонетку). Это наполовину была знакомая публика, среди обязательных Вадима Новикова, Евгении Вежлян и Татьяны Вайзер было множество лиц, которые я смутно припоминал. Была даже обязательная развиртуализация: «Ой, так вы же Вячеслав Данилов!»
Но среди этой публики было много молодежи, студентов. То есть тех, кто в 2011–12 году ходил в школу и кого родители могли не отпустить на антипутинские митинги. Сколько уже лет прошло? Три, четыре года? Без маршей несогласных, без ОМОНа, без переполненных автозаков. И тогдашние десяти-одиннадцатиклассники уже приводят своих однокурсниц под ручку на лекцию о том, почему убивают философы. Выдержав полчаса, они потянутся на выход. До конца досидит не больше трети.
Второй — «ватный» — тип мобилизации не про политику ни разу. Он собирается вокруг культурно-развлекательных событий. Он стал особенно заметен на фоне откровенного дефицита таковых в столице. Причина феномена Серова проста — людям просто некуда пойти. Тем более — после зимних каникул, когда важно разбавить культурным событием круг семейного общения. Тем более, когда поднялся градус социального одобрения дешевого ханжества, который не отпускает людей за границу, не дает тратить деньги, не дает спокойно наслаждаться жизнью и свободой. Безусловно, все это вранье — деньги у людей есть, свободного времени — навалом. Но филистерская мораль осуждает их растрату.
Вот покататься на коньках у Кремля — дешево и сердито. Вчерашнее перекрытие Красной площади — из опасений эффекта Серова — из того же круга событий. Полиция испугалась чрезмерного скопления людей и закрыла на полчаса доступ публики на каток. Собственно, и скорая, которая там дежурила и дежурить обязана, стояла не для госпитализации первого лица, а для замерзших или травмировавшихся.
Здесь, по публицистическим правилам, должен следовать какой-то вывод. Но его не будет. А будет пара полемических замечаний.
Первое: мне говорили, что давка на Гайдаре — это желание получить хоть какие-то рецепты, и дело не в либерализме. Отнюдь — левацкие мероприятия откровенно непопулярны, а разнородные консервативные сборища теряют аудиторию на глазах. Люди, и особенно столичная молодежь, клюют на респектабельность. Нацбольский радикализм тоже не в тренде.
Второе: мне говорили, что посетители Серова — жертвы пропаганды и стадного инстинкта. Я отнюдь не уверен в том, что любители девочки с персиками — из «партии телевизора», или, что среди тех, кто стоял в очереди, не было никого, кто посещал антипутинские марши. Я более чем уверен, что это аполитичная публика, банальные — как все мы в обычной жизни, нерастревоженной новостями, обыватели.