Наброски проекта государственной культурной политики вызвали ожидаемое возмущение и сопротивление прозападной демократической общественности, в том числе и академической её части
Предложенные министром культуры Владимиром Мединским наброски проекта государственной культурной политики вызвали ожидаемое возмущение и сопротивление прозападной демократической общественности, в том числе и академической её части. Отчего же? Считается, что Министерством культуры открыто провозглашена культурная политика, основанная на единой государственной идеологии — с целями, задачами, механизмами и чёткими ориентирами, правилами игры. Техническим заданием, как это назвал сам министр культуры. Свободолюбивые приверженцы либеральных догм говорят о непозволительном возвращении государства в сферу идеологии и целеполагания, в том числе и в их святая святых — культурную сферу. Произносятся грозные клише «сталинизм», «тоталитаризм» и «мракобесие» в адрес властей. Оплакивается прекрасная свободная современная культура и предсказывается гуманитарное обнищание России. Новый проект по культурной политике воспринимается не иначе как концом настоящей культурной жизни.
Между тем, испугало певцов свободы и безответственности вовсе не обретение государством идеологии как таковой, но заявленные авторами проекта ценности, которые противоречат ценностям либеральным.
Это лукавство говорить о том, что в России не было никакой государственной политики в области культуры. Не было ценностей и целеполагания. Они были и открыто пропагандировались с самого начала перестройки, скрываясь под красивыми лозунгами о гласности, свободе слова, демократии, толерантности, глобализме, новом экспериментальном искусстве, отказе от традиционных ценностей — за красивыми витринами общества потребления и «дольче вита», за разговорами о европеизации и приобщении к цивилизованному миру. «Бери от жизни всё», «будь собой», «открой мир», «выгляди красиво», «будь позитивным» — это не просто рекламные слоганы, но установки, проводимые в том числе и государственными институтами и представителями элиты. Центральной и основополагающей ценностью этой идеологии стала свобода, понимаемая как безответственность и вседозволенность. Свобода от совести как главный принцип существования. Из неё исходит и понимание конкуренции как жёсткой схватки враждующих (свободных) индивидуалистов, связанных между собой только необходимостью делить доступные ресурсы. Права человека — лишь узаконенный вид этой схватки. Кто сильнее, тот более прав. Либеральная идеология с одной стороны размывает грань между добром и злом, но в то же время разделяет людей на плохих и хороших: те, кто помогает свободному обществу и открывает границы вседозволенности, — хорошие, достойные граждане свободного мира (в том числе и те, кто проводил ракетно-бомбовые удары по Белграду и Триполи); кто же сопротивляется процессу освобождения инстинктов — тираны, мракобесы и нелюди, не заслуживающие даже жалости. Послушайте выступления Обамы и обоих Бушей — они полны мессианства и провозглашений универсальных ценностей, которые «добрые американцы» несут «дикарям» остального мира. Поглядите на доморощенных российских поклонников США — это предельно идеологизированные и помешавшиеся на своих убеждениях существа, которые по уровню агрессии в отстаивании своих догм и идолов напоминают худшие образцы большевиков первой волны.
Фактически все постсоветские годы в России господствовала культурная, информационная и идеологическая политика меньшинства, навязанная большинству и оплачиваемая в большинстве своём из государственного бюджета.
Да, не существует единой государственной программы российского либерализма (претендовавшая на этот статус «Стратегия-2020» не обрела такового, хотя её авторы очень того добивались), не существует провозглашенного на самом высоком уровне манифеста западничества, но по факту именно прозападная элита, скопировавшая ценности и установки Запада и США, установила свой контроль над культурной жизнью России. Посмотрите на полки книжных магазинов, на победителей многочисленных премий творческой богемы, созданных для себя любимых, на театральные постановки экспериментального искусства на центральных площадках Москвы, на «киношедевры», тиражируемые в кинотеатрах страны, эти российские кальки с Голливуда, послушайте модную депрессивную музыку столичного мейнстрима и отупляющие завывания «попсы для быдла», откройте статусные газеты и журналы, где ультрамодные авторы говорят о своей стране как об «этой» и мечтают о том как «свалить» — и вы везде увидите гегемонию антироссийского меньшинства, доминирование его вкусов и интересов над традиционными русскими ценностями и смыслами. Перед любым молодым интеллектуалом стоит простой выбор: если ты хочешь быть статусным и хорошо оплачиваемым писателем (журналистом, экспертом, политологом, чиновником, режиссёром, художником), ты должен принять ценности меньшинства и научиться ненавидеть родную страну. Это является нормой в элите и всё чаще высказывается открыто и даже с вызовом остальным гражданам — ненавистному меньшинством «тупому совку».
Только в последние годы ситуация стала немного меняться в сторону запроса большинства, только недавно государство начало обращаться к народу и его традиционным ценностям, а в элите стали появляться люди с консервативно-державным мышлением. Появились народные фильмы «Легенда 17» и «Брестская крепость», началась разработка единой концепции истории, придумана акция «Георгиевская ленточка», реанимировали патриотизм и гордость за Родину; всё чаще на госканалах стали появляться люди, отстаивающие национальные традиции и провозглашающие преемственность российской истории, русской культуры и мысли; прошла историческая выставка «Романовы», в которой история России не оплёвывалась, а преподносилась как наше общее достояние; в эфирах музыкальных радио появились композиции Растеряева, Пелагеи, Бурановских бабушек; в интернете сотни тысяч людей стали стихийно образовывать патриотическое большинство, выдающее на гора качественный информационный продукт. Быть патриотом вдруг стало естественным. Ситуация с Украиной процесс этот ускорила и сделала более мощным: обнаружилось, что в госаппарате господствуют уже не прозападные ценности, а идентичные российской цивилизации. Выступление сенаторов в марте 2014 года стал показателем качественного изменения мышления бюрократии.
Однако бюрократия — лишь часть элиты, которая по большей части осталась на своих прозападных позициях.
Окончательного смещения меньшинства с вершины общества и установление законных интересов большинства не произошло до сих пор. Если в международной политике Россия давно заговорила от имени большинства и действует в интересах Русского мира, всё откровеннее формулируя свою независимость от западных установок и интересов, то во внутренней политике до сих пор меньшинство остаётся законодателем моды и главным проводником государственной политики. Напомню, что тот же Марат Гельман, высмеявший ветеранов Войны как мартышек с орденами, только совсем недавно лишился статуса специалиста по культуре при государственной власти, этакого элитного культуртрегера, пытающегося просветить дремучих пермяков. Но многие его единомышленники и по сей день являются статусными фигурами и сидят на государственном бюджете той самой страны, к которой они относятся как колонизаторы. Нет, конечно, в последние годы случились и определённые подвижки, при Суркове имела место заморозка радикальных и совсем уж разрушительных сил либерального толка, постепенно удалось выжать на обочину совсем уж откровенных русофобов, которые теперь бьются в истерике не на центральных телеканалах страны, а на сайте Грани.ру или в журнале The New Times. Но менее откровенный либерализм, замаскировавшийся под государственность, тем не менее продолжает контролировать культурную и идеологическую политику государства.
Речи Владимира Путина — Валдайская и Крымская — для этого космополитичного меньшинства как нож к горлу.
И, конечно же, в их интересах, чтобы речи остались речами, а ситуация принципиально не изменилась. Отсюда и прозвучавшие в адрес президента во время «Прямой линии» просьбы-увещевания от Ремчукова и Хакамады не допустить доминирования большинства и обострения риторики по отношению к слабому меньшинству (то, что совсем недавно та же самая Ирина Муцуловна оголтело шельмовала любого национально мыслящего человека, либералы, конечно же, забыли). Но появившаяся культурная программа Мединского недвусмысленно продемонстрировала, что власть не собирается останавливаться на речах и красивых фразах, а на деле приступит к формированию государственной идеологии, единой культурной политики, основанной на традиционных ценностях, и воспитании граждан России в патриотическом ключе. Именно это и испугало прогрессивную общественность, прозападную элиту, для которой сами формулировки «Россия не Запад» и «российский культурный код» смерти подобны, поскольку провозглашают особенность русского человека и российского государства. Им страшна не идеология как таковая, а чуждая им система ценностей, за которой стоят миллионы русских людей, не поддавшихся их усиленному перевоспитанию в течение последних 25 лет. Программа Мединского испугала не своей идеологизацией, а открытым провозглашением чёткого набора ценностей и установок российской цивилизации, которая не просто отлична от западной, но является её прямым конкурентом, альтернативой западного глобализма.
Каждый тезис звучит как вызов идеологии безответственной свободы и унитарного глобализма Запада:
- культура как объединяющая основа российского общества;
- существование духовно-культурной матрицы народа;
- Россия как отдельная и самобытная цивилизация со своими ценностными установками;
- принцип преемственности исторического процесса;
- окультуривание человека как важнейшая государственная задача;
- отказ от мультикультурализма и толерантности как чуждых ценностей в пользу терпимости и культурного многоцветия;
- российская культура как гарантия выживаемости в жёстком окружающем мире;
- культурная политика как инструмент гармоничного социально-демографического развития;
- оказание государственной поддержки только здоровому искусству, идентичному цивилизационному коду;
- русскость как ядро российской культуры, неразделяемость русского и российского;
- формирование посредством культуры полноценного гражданина единой России.
Не удивительно, что западники сразу же объявили такой подход дилетантским и далёким от последних достижений гуманитарной науки. Ведь хорошо известно, что в постсоветском мире научно всё то, что восхваляет Запад и свободный мир. А любая попытка заявить о собственной идентичности воспринимается как дикость и невежество. Как будто не было ни Данилевского, ни Ильина, ни Тихомирова, ни С. Н. Булгакова…
Современные гуманитарии, от студентов до академиков, будучи лишены долгие годы собственной идеологической платформы, вынуждены были либо перейти на западную систему мышления, либо остаться ни с чем.
Российское государство долгие годы само пестовало прозападную гуманитарную элиту, и как же сильно удивление этой самой элиты, когда само государство вдруг прямо объявило о кардинальной смене ориентиров. Да, это неприятно и неожиданно. Кому-то покажется даже жестоким и несправедливым. Такое решение власти натолкнётся на сопротивление меньшинства. Но поддержка со стороны большинства с лихвой перекроет голоса недовольных и несогласных. Более того, установление государственной идеологии, идентичной российскому цивилизационному коду, и провозглашение её в культурной сфере, породит уже в ближайшие годы такой взлёт культуры и искусства, что о нынешней жалкой богеме с её поделками даже смешно будет вспоминать. А народная любовь к героям российского культурного ренессанса заставит восхититься даже тех, кто сегодня называет министра культуры мракобесом и певцом сталинизма. Тем более что Мединский на самом деле ни в чём не виноват и не является инициатором происходящего перелома: он лишь формализует те требования и чаяния народа, которые давно уже звучат в России и которые до сих пор не находили отклика во власти и элите. Для меньшинства выбор на самом деле небольшой: либо оздоровление культурной жизни проведёт мягкий и интеллигентный (почти свой человек) Мединский, либо через пару-тройку лет это будет делать кто-то вроде Сердюкова — жёстко, с замашками бульдозера и без сантиментов.