25 июня ровно 9 дней с того момента, как съемочная группа ВГТРК попала под минометный обстрел в украинском поселке Металлист
25 июня ровно 9 дней с того момента, как съемочная группа ВГТРК попала под минометный обстрел в украинском поселке Металлист. Журналисты готовили репортаж про ополченцев, которые помогали местным жителям покинуть зону военных действий. Один из снарядов разорвался буквально под ногами репортеров. С тяжелыми ранениями Игоря Корнелюка доставили в больницу Луганска, но врачи не смогли его спасти. О судьбе звукооператора ВГТРК Антона Волошина несколько часов ничего не было известно. Затем его тело опознал единственный выживший член съемочной группы — оператор Виктор Денисов.
Броник лежит у меня на антресолях в шкафу. Вместе с полусферой, в просторечии называемой каской. Рядом сложены, простите за прозу, бронетрусы, в которых не очень удобно сидеть.
Этот клад у меня с середины 90-х, со времён Первой чеченской, когда различные организации снабжали журналистов средствами индивидуальной защиты. Скажу сразу: я ни разу всё это в командировку не надевал, разве что для фотосессии. Хотя был вариант между Гаграми и Гантиади в 92-м, где непонятные грузинские ополченцы с мутными глазами стреляли поверх голов и сталкивали ногами с обрыва, после чего очень хотелось брони вокруг мягкого тела, очень.
Блестящий фронтовой оператор тогдашнего НТВ Володя Молчанов, прошедший Анголу, Никарагуа и Афган, когда мы сиживали в его химкинской квартире, выковыривая дробь из добытых накануне вальдшнепов, рассказывал, как должен выглядеть журналист на войне. «Чем глупее одежда, тем лучше, — говорил Володя, — дурацкая оранжевая майка с эмблемой лимонада, самое то. Тебя сразу идентифицируют как гражданского. Стрелять не будут, разве что посмеются».
Это был другой мир и другие войны.
Когда в то место, где ты стоишь исключительно «с лейкой и блокнотом», целенаправленно падает мина, никакой бронежилет, даже с бронетрусами, не спасёт. Потому что охотятся именно на тебя, именно тебя хотят убить вследствие омерзительного представления о журналисте как об участнике боевых действий, ссылаясь на войну пропагандистскую. Ещё в 1949 году в Женеве с учётом опыта кровавых предшествующих событий определились, что человека пишущего и снимающего нельзя причислять к комбатантам вне зависимости от его убеждений и пристрастий. Любителям подтасовки исторических параллелей замечу, что даже руководитель радио нацистской Германии Ганс Фриче в Нюрнберге был оправдан, ибо в отличие от своего коллеги Юлиуса Штрайхера был пропагандистом, но к массовым убийствам евреев не призывал.
После гибели под Славянском журналистов ВГТРК Игоря Корнелюка и Антона Волошина раздался вой комментариев: мол, руководители телеканалов по сути убийцы, и нельзя посылать гражданских репортёров в зону вооружённых столкновений, хотя бы в армии они должны были послужить, а лучше иметь боевой опыт, а ещё без бронежилетов они были…
Во-первых, опыт журналиста на войне и опыт воюющего солдата — это принципиально разные опыты. И один другому часто мешает.
Во-вторых, беспогонный репортёр идёт на войну исключительно по собственной воле. Это было, есть и, надеюсь, будет жёстким правилом для любого работодателя. Как и то, что желательно иметь поблизости, назовём так, инструктора. Конечно, хорошо, когда рядом многоопытный Володя Молчанов, но где их таких молчановых наберёшься?
Про жилеты и трусы я уже говорил.
Будь моя воля, я вообще бы не пускал репортёров на войну.
Но тогда картину происходящего нам будут рисовать специально обученные циничные люди, которые безо всякого когнитивного диссонанса станут тыкать нас носом в кривое зеркало, что не раз уже происходило, причём, со всех противоборствующих сторон.
Другое дело, что мы очень плохо учим коллег умению вести себя в горячих точках. Союз журналистов России уже заявил о необходимости законодательного закрепления обязанности руководителей СМИ страховать своих сотрудников, обучать их, снабжая сертификатами, что, конечно же, не служит гарантией безопасности, но позволяет уменьшить вероятность печального исхода.
Но всё это не сработает, пока не станет непреложной истиной для всех воюющих, что журналист, ведомый своей профессией, не может служить объектом атаки, каким бы доводами атакующие ни руководствовались.
Помните? Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет.
А мелодия слагается из множества аккордов.