Военный обозреватель ТАСС Виктор Литовкин рассказывает о том, как в затянувшейся саге о «Мистралях» была поставлена точка и раскрывает некоторые тайны контракта на постройку этих кораблей
История российско-французского контракта на строительство для отечественного ВМФ двух универсальных кораблей-доков вертолетоносцев «Mistral» практически подошла к концу. Об этом одновременно официально объявили в своих сообщениях для прессы Кремль и Елисейский дворец. В ходе телефонного разговора между президентами Владимиром Путиным и Франсуа Оландом, сообщили информационные агентства, было принято решение о прекращении действия контракта от 17 июня 2011 года.
Перед этим Париж в тайне от судебных органов, чтобы они не наложили по делу ЮКОСа арест на деньги, предназначенные России, перевел на счета одного из российских банков неустойку, равную сумме, как заявил в интервью радио RTL министр обороны Франции Жан-Ив Ле Дриан, которая «не превышает 1,2 миллиарда евро». И после того, как в сентябре российские специалисты демонтируют с построенных кораблей «Севастополь» и «Владивосток» отечественное связное и управленческое оборудование, Пятая республика получит из Первопрестольной на эти корпуса сертификат конечного пользователя и сможет распорядиться ими по своему усмотрению. Продать кому-либо, кто захочет их купить, утопить в океане, как предлагали отдельные французские СМИ, или предоставить для перевозки африканских мигрантов. Это будет гуманный поступок — по крайней мере, счастливчики, которые, убегая за лучшей жизнью в Европу, попадут на «Мистрали», не потонут в бурном Средиземном море.
Шутки — шутками, а контракт на закупку французских универсальных кораблей-доков для российского ВМФ настолько интересен и показателен, что точку после первых двух абзацев поставить невозможно.
Начнем с того, что мало кому известно. Инициатором и посредником в заключении этого контракта был сегодняшний беглый банкир, выдачи которого отечественному правосудию требует Следственный комитет России, а в десятых годах нынешнего века сенатор от Тувы и основной владелец одного из крупнейших отечественных судостроительных предприятий «Балтийский завод» Сергей Пугачев. Именно он, как говорят знающие люди, предложил президентам Франции и России заключить контракт на покупку двух кораблей-доков вертолетоносцев «Мистраль», которые, по идее, должны были значительно усилить мощь российского Военно-морского флота. Предложение это аргументировалось тем весомым обстоятельством, что Николя Саркози готовится к выборам на второй президентский срок и ему крайне важна поддержка докеров Сен-Назера, где строятся эти корабли, и у которых сейчас нет хороших заказов. А, сделав такой заказ, Россия мало того, что ненавязчиво поддержит на выборах кандидатуру Саркози, но и отметит его весомый вклад в разрешение российско-грузинского конфликта, который возник 8 августа 2008 года после нападения грузинской армии на российских миротворцев, дислоцированных в Южной Осетии.
Кроме того, считалось, что в качестве плюсов от этой сделки, российские моряки получат вертолетоносцы, которых у отечественного ВМФ никогда не было. Они смогут перевозить 450 человек личного состава, 16 вертолетов и 30 боевых машин или в два раза больше автомобилей. Корабли можно использовать как для проведения десантных операций, так и для управления межвидовой флотской группировкой, а также, если понадобится, и в качестве плавучего госпиталя. А главное — Россия получит технологии постройки боевых кораблей водоизмещением в 20 с лишним тысяч тонн, которые собираются всего за 36 месяцев. И в качестве бонуса, системы боевого управления, принятые в странах НАТО.
Если учесть, что на наших верфях подобные корабли строились по пять-шесть лет, то аргумент, конечно, был очень веским. А «довесок» в виде «систем боевого управления НАТО» вообще был воспринят некоторыми начальниками как вишенка на свадебном торте. Никто из серьезных людей даже не засомневался, поделятся натовцы этой системой со своими «вероятными противниками» или все-таки нет. Тех, кто робко высказывал такие мысли, быстро отодвинули в сторону: мол, времена изменились, мы теперь с Брюсселем, несмотря ни на что, — партнеры. Система будет у нас, никуда не денется. А когда некоторые адмиралы обращали внимание на откровенные минусы кораблей-доков (слабое вооружение — две пусковые установки зенитных ракет ближнего радиуса действия, две 30-мм пушки и четыре 12,7-мм пулемета, что для такого огромного вертолетоносца явно мало, а еще неприспособленность «Мистралей» для плавания в северных по сравнению со Средиземноморьем акваториях, особенно зимой, когда бухты сковывает льдом), им отвечали: мы поставим на нем свое вооружение, корпуса укрепим дополнительной защитой, разместим на палубах свои ударные вертолеты… И так далее и тому подобное.
Важно было то, что в Кремле приняли политическое решение — купить у Франции четыре корабля. Не два, как обычно звучит в отечественных СМИ, а четыре. Два сразу, а еще два потом, по опциону. Тогдашний министр обороны Анатолий Сердюков, которого часто и ошибочно называют инициатором заключения контракта с Парижем по «Мистралям», недовольно морщился, когда журналисты спрашивали его об этой сделке. «Деньги в бюджете есть только на два корабля, — говорил он, — два других закажем или нет, будет видно после опытной эксплуатации первых корпусов».
А Сергей Пугачев в качестве бонуса за заключенный контракт получил заказ для «Балтийского завода» на строительство двух кормовых частей «Мистралей» и, как утверждают злые языки, французский паспорт, что позволяет ему сейчас скрываться во Франции от выдачи российским правоохранительным органам. Но мы сейчас не об этом.
Дальнейшая история с «Мистралями» хорошо известна. Корабелы Сен-Назера выполнили свои обязательства. Оба вертолетоносца, получившие название «Севастополь» и «Владивосток», как и предполагалось, были построены в течение 36 контрактных месяцев, на них были перестроены полетные ангары под российский ударный вертолет-Ка-52К, специально модернизированные под эти корабли. На палубе доков были оборудованы площадки под отечественное противовоздушное, противокорабельное и противолодочное вооружение, которого у французов не было ни в проекте, ни в реальности, его должны были установить в Кронштадте после передачи кораблей российской стороне. На «Мистралях» даже прошли практику 400 отечественных моряков, которые учились их эксплуатировать и управлять силовыми системами вертолетоносца. Для «Севастополя» и «Владивостока» на военно-морской базе в Приморье, на Тихом океане были даже построены причалы со всей необходимой инфраструктурой — подачей электроэнергии, воды, топлива, сжатого пара…
В России по поводу приобретения «Мистралей» кипели страсти. Председатель Комитета Государственной Думы по обороне, бывший командующий Черноморским флотом адмирал Владимир Комоедов заявил, что «французам надо будет сказать спасибо, если они откажутся от контракта по „Мистралям“. Такие „консервные банки“ мы и сами можем строить. Наши проекты кораблей такого класса намного лучше и вооруженнее».
Правда, по этому поводу существовали и другие мнения. И тоже весьма уважаемых и знающих людей. К примеру, бывший главком ВМФ России адмирал флота Владимир Высоцкий считал, что французские вертолетоносцы великолепно подходят для управления группировкой кораблей. В том числе и в Средиземном море, где на постоянной основе сегодня присутствуют российские военные моряки. Кроме того, они могут быть плавучими госпиталями, транспортными средствами для переброски боевой техники из одного региона страны в другой. Корабль способен нести почти полтора десятка танков и шесть десятков бронетранспортеров. Это почти усиленный мотострелковый батальон.
Есть еще один весомый аргумент в пользу «Мистралей», — утверждали российские эксперты, — участвуя в постройке этих кораблей, — а кормовая часть вертолетоносцев, создается на отечественных верфях, там же они будут оснащаться российским вооружением, — мы получаем новые технологии, учимся строить корабли быстро и с высоким качеством.
Чему мы, в конце концов, научились у французов, вопрос остается открытым. Только случилось то, что случилось.
Франция, как выяснилось, оказалась, мягко говоря, несамостоятельной в принятии решений. Давление Вашингтона и Брюсселя на Париж было сильнее, чем способность Елисейского дворца выполнить свои контрактные обязательства перед Россией. С этим ничего не поделаешь — редкие страны и их руководители могут сегодня сохранить свой суверенитет и волю при принятии и исполнении решений, от которых зависит репутация государства. Оправдания Оланда и его ссылка на «действия, предпринятые Россией на востоке Украины, нарушающие принципы безопасности в Европе», никого из серьезных и здравомыслящих людей в заблуждение ввести не могут.
Мало того, что Париж потерял почти 1,2 миллиарда евро плюс те расходы, которые понесла судостроительная фирма DCNS от простоя кораблей у причалов Сен-Назера (по разным оценкам от 3 до 5 миллионов евро в месяц), Франции как надежному поставщику нанесен колоссальный репутационный удар на мировом рынке вооружений. И дело тут не только в России. Уже три года длятся переговоры между французской фирмой Dassault Aviation и Нью-Дели на поставку в Индию 126 истребителей Rafale, которые еще в 2012 году выиграли тендер на 12 миллиардов долларов. Но до сих пор точку в них поставить не удается. Одной из причин стало то обстоятельство, что французы уже в два раза подняли цену на свои самолеты и никак не соглашаются производить их на индийских предприятиях, что было важнейшим условием проведенного тендера. И никакие переговоры даже на уровне президентов и премьеров пока ни к чему не привели.
Так что завершение российско-французского контракта по универсальным кораблям-докам вертолетоносцам класса «Мистраль», возвращение Россией затраченных на него средств после бесконечных проволочек, неумения французского президента Франсуа Оланда в течение нескольких месяцев принять окончательное мужское и государственное решение, можно и нужно считать большим успехом Кремля. Мы найдем, куда потратить 1,16 миллиарда евро. В частности, и на строительство своих десантных кораблей. Их проекты намного интереснее и эффективнее, чем французский «Мистраль», они недавно демонстрировались на Санкт-Петербургском морском салоне.
А о деловой репутации Парижа один из высокопоставленных российских генералов в присутствии журналистов недавно высказался так: «Как вы думаете, найдется кто-нибудь кто что-нибудь когда-нибудь закажет у Франции? В России, считаю, никто и никогда».
И хотя, как утверждает народная поговорка: никогда не говори «никогда», в ближайшие десять-пятнадцать лет с французскими фирмами российские военные дел действительно иметь не будут. Не из-за «Мистралей», а только из-за недоверия и незавидной репутации клиента.
(Мнение автора не всегда совпадает с официальной позицией агентства)