Последний сезон "Игры престолов" вызвал возмущение общественности и завершился петицией (подписанной почти миллионом возмущенных зрителей) об отмене всего сезона и пересъемке нового
Ярость недовольных сама по себе является доказательством того, что идеологические ставки должно быть высоки.
Недовольство выразилось парой пунктов: плохой сценарий (под давлением желания поскорее закончить сериал, сложный нарратив упростился), плохое раскрытие психологических черт героев (превращение Дейнерис в "Безумную королеву" не было оправдано развертыванием ее характера) и др.
Одним из немногих разумных мнений, высказанных по данному поводу, было мнение Стивена Кинга, который отметил, что недовольство было вызвано не плохим концом, а фактом самого конца. В нашу эпоху сериалов, когда они в принципе могут продолжаться бесконечно долго, идея закрыть нарратив становится недопустимой.
Это правда, что в быстром развертывании сериала побеждает странная логика, которая не нарушает правдоподобную психологию, а скорее нарративные предпосылки телесериала. В последнем сезоне это просто подготовка к сражению, траур и разрушения после боя, а само сражение во всей его бессмысленности, кажется мне гораздо более реалистичным, чем обычные готические мелодраматические сюжеты.
Восьмой сезон показывает три последовательных сражения подряд. Первое - между человечеством и его бесчеловечными "Другими" (Армия Ночи во главе с Королем ночи); между двумя основными группами людей (злые Ланнистеры и коалиция против них во главе с Дейнерис и Старками); и внутренний конфликт между Дейнерис и Старками.
Таким образом сражения восьмого сезона идут логическим путем от внешней оппозиции к внутреннему расколу: разгром бесчеловечной Армии Ночи, разгром Ланнистеров и разрушение Королевской Гавани, и финальная схватка между Старками и Дейнерис - в конечном итоге между старым "добрым" дворянством (Старками), защищающими своих подданных от плохих тиранов, и Дейнерис как новым типом сильного лидера, своего рода прогрессивного бонапартиста, действующего в интересах угнетенных.
Ставки в финальном конфликте таковы: должно ли восстание против тирании быть просто борьбой за возвращение старого доброго варианта того же иерархического порядка, или же оно должно перерасти в поиск нового порядка, в котором нуждаются?
Финал сочетает в себе отказ от радикальных перемен со старым антифеминистским мотивом в работе Вагнера. Для Вагнера нет ничего отвратительнее, чем женщина, которая вмешивается в политическую жизнь, руководствуясь стремлением к власти. В отличие от мужских амбиций, женщина хочет власти для продвижения своих узких семейных интересов или, что еще хуже, своего личного каприза, неспособного воспринимать универсальное измерение государственной политики.
Та же женственность, которая в рамках близкого круга семейной жизни является силой защитной любви, превращается в непристойное безумие, когда проявляется на уровне общественных и государственных дел. Вспомним самую низкую точку в диалоге "Игра престолов", когда Дейнерис говорит Джону, что если он не может любить ее как королеву, то должен царствовать страх - смущающий, вульгарный мотив сексуально неудовлетворенной женщины, который проявляется во всеразрушительной ярости.
Но - давайте откусим наше кислое яблоко прямо сейчас - что насчет убийственных вспышек ярости Дейнерис? Может ли безжалостное убийство тысяч простых людей в Королевской Гавани быть действительно оправдано как необходимый шаг ко всеобщей свободе? В этот момент мы должны помнить, что сценарий был написан двумя мужчинами.
Дейнерис как "Безумная королева" - строго мужская фантазия, поэтому критики были правы, когда говорили, что психологически ее впадение в безумие не оправдан. Вид летящей на драконе Дейнерис с неистовым выражением лица, горящих домов и людей выражает патриархальную идеологию с его страхом перед политически сильной женщиной.
Окончательная судьба женщин-лидеров в "Игре престолов" соответствует этим координатам. Даже если добрая Дейнерис побеждает и уничтожают злую Серсею, власть развращает ее. Арья (спасшая их всех, убив в одиночку Короля ночи) также исчезает, отплывая на Запад Запада (как будто для колонизации Америки).
Тот, кто остается (как королева автономного королевства Севера) - Санса, тип женщины, любимой современным капитализмом: она сочетает женскую мягкость и сознание с хорошей дозой интриги и поэтому полностью вписывается в новые властные отношения. Эта маргинализация женщин является ключевым моментом общего либерально-консервативного урока, который нам преподносит финал: революции должны идти не так, они несут с собой новую тиранию или, как Джон сказал Дейнерис: "Люди, которые следуют за тобой, знают, что ты сделала невозможное возможным. Может быть, это поможет им поверить, что ты можешь сделать возможным и иное невозможное: построить мир, который отличается от того дерьма, которое они всегда знали. Но если ты используешь драконов, чтобы разрушить замки и сжечь города, ты ничем не отличаешься".
Таким образом Джон убивает из любви (спасая проклятую женщину от самой себя, как гласит старая мужская шовинистическая формула) единственного социального агента в сериале, который действительно боролся за что-то новое, за новый мир, который положит конец старой несправедливости.
Справедливость восторжествовала, но какой ценой? Новый король - Бран: всезнающий и ничего не желающий калека, - со ссылкой на глупую мудрость, что лучшие правители - это те, кто не хочет власти. Неуважительный смех, который возникает, когда один из представителей новых элит предлагает более демократичный способ выбрать короля, говорит об этом все.
И нельзя не отметить, что следующие за Дейнерис в конце концов более человечески разнообразны - ее военный командир чернокожий, тогда как новые правители - явно белые и нордические. Радикальная королева, желавшая большей свободы для всех, независимо от их социального положения и расы, ликвидирована, все возвращается к нормальной жизни.