Сепаратизм не возникает на пустом месте. Для появления движения за сецессию в регионе должны сложиться определенные условия
Сепаратизм не возникает на пустом месте. Для появления движения за сецессию в регионе должны сложиться определенные условия.
На мой взгляд, в современном мире таких обязательных условий четыре. Это, во-первых, сложная история отношений региона с центром.
Как правило, потенциально сепаратистскими являются отколовшиеся от других государств территории либо бывшие колонии. В любом случае эти регионы имеют национально-культурную, языковую или религиозную самобытность. И это второе условие, которое всегда усиливает противоречия в отношениях со столицей.
Однако в наше время межконфессиональные и лингвистические различия легко отходят на второй план при наличии экономической выгоды. Потому экономические претензии региона к столице, нежелание региона делиться доходами с центром, обычно являются главными причинами для разжигания сепаратистских настроений. Сейчас чаще можно наблюдать «сепаратизм богатых», но иногда встречается и «сепаратизм бедных». В последнем случае, правда, речь идет, скорее, не о суверенитете, а о желании присоединиться к другому государству, обычно исторической родине.
И наконец, наличие политической элиты, которой мал региональный «костюмчик», — такое же немаловажное условие, как и три предыдущих. Если среди представителей экономических и культурных элит есть те, кто способен вначале организовать массы на сопротивление, а затем сформулировать национальную идею и возглавить национально-государственное строительство, успех сецессии во многом предопределен.
Кстати, отсутствие последнего фактора при наличии трех предыдущих, грозит катастрофой. Именно это мы сейчас наблюдаем на примере Украины.
Но вернусь к Каталонии. И остановлюсь на ее примере на каждом из условий поподробней.
У каталонского сепаратизма, конечно же, имеются исторические корни. Каталония — классический пример исторически беременного сепаратизмом региона. Если большая часть современной Испании произошла из пиренейского королевства Астурии, Каталония родилась из территорий, когда-то отвоеванных франками у мавров, и заселялась выходцами из Окситании (современной Южной Франции). Когда в XII веке Каталония вошла в состав Арагонского королевства, она сохранила в нем статус равного с Арагоном члена, союзника, но не вассала. Арагон и Каталония имели лишь общего короля и внешнюю политику, все остальное было разным — законодательство, органы управления, налоги, даже монеты чеканились разные. Поэтому когда в 1479 году Каталония как часть Арагона вошла в состав Испании, местное общество уже давно привыкло пользоваться широкой автономией.
Считается, что каталонский национализм (каталонизм) окончательно оформился к XVIII веку. Толчком к этому стал запрет каталанского языка (так он правильно называется) и каталонских политических институтов сначала в 1700 году в так называемой Северной Каталонии, которая отошла к Франции, а чуть позже и в Южной Каталонии на территории нынешней Испании. Репрессии против языка и культуры каталонцев в Испании продолжились и на протяжении XIX и XX веков, особенно во времена диктатур де Риверы и Франко. А движение, поначалу отстаивавшее скорее национально-культурные права каталонцев, в XX веке уже выдвигало серьезные политические требования. И, несмотря на то, что по конституции 1978 года Каталония получила в рамках королевства значительную автономию, стремление к суверенитету не исчезло.
Немаловажную роль играла, конечно же, пронесенная через столетия национально-культурная и языковая самобытность территории, о которой я отчасти уже сказал выше. В Каталонии не пользуются большой популярностью бои быков и танцы фламенко, вместо которых предпочитают сарданью — медленный размеренный вариант хоровода. Даже по менталитету каталонцы заметно отличаются: они эмоционально сдержаннее и прагматичнее испанцев. Недаром за ними закрепилось прозвище «испанские немцы». Преимущественно на каталанском языке говорят около 11 миллионов человек в так называемых каталонских землях на территории Испании (Каталония, Валенсия, Балеарские острова) и Франции (Восточные Пиренеи), в Андорре и Италии (г. Альгеро на острове Сардиния).
Кстати, галльское влияние на каталанский язык оказалось столь существенным, что многие лингвисты относят его не к иберо-романской (как испанский), а к галло-романской группе (как французский язык). В любом случае испанский и каталанский — это разные языки, что только усиливает культурные различия с Испанией.
Тем не менее, все эти причины не смогли бы, на мой взгляд, сформировать сколько-нибудь значительное сепаратистское движение в регионе, если бы не экономический рост, случившийся в автономии и сделавший ее локомотивом всей испанской экономики.
Даже не сам рост, а несправедливое, по мнению каталонцев, перераспределение внутри Испании доходов от каталонского промышленного бума.
На долю Каталонии сейчас приходится около 20% ВВП Испании, до четверти ее промышленной продукции, примерно треть экспорта. Перечисляя огромные налоговые платежи в Мадрид, обратно Барселона получает гораздо менее значительные суммы, спонсируя таким образом бедные испанские регионы. Существенные экономические различия между Каталонией и остальной Испанией, которые только усилились после кризиса 2008 года, и стали побудительным мотивом современного каталонского сепаратизма. В регионе считают, что Каталония в экономическом плане самодостаточна и способна обеспечивать себя без посредничества Мадрида.
Зрелые политические элиты, как я уже сказал, это четвертое необходимое условие, при котором сепаратистские настроения в обществе перестают быть культурной фрондой на уровне анекдотов и становятся политически организованным движением за независимость. В определенный момент региональные элиты Каталонии почувствовали себя способными возглавить национально-государственное строительство. Партии «Конвергенция и союз», «Республиканские левые Каталонии» и ряд других представляют именно такие политические силы. Каждая из них по-своему стремится к одному — суверенитету Каталонии. То есть речь идет не о единичных «вождях сопротивления» — на данный момент в Каталонии сформировалась уже собственная многопартийная система.
Начиная с 2009 года, в регионе на муниципальных уровнях проводятся так называемые консультативные референдумы о независимости.
19 сентября 2014 года парламент автономии принял решение о проведении референдума на всей территории Каталонии. Позднее глава Каталонии подписал указ о назначении его даты — 9 ноября. Однако правительство страны обжаловало это решение в конституционном суде Испании, и тот приостановил действие указа, отложив голосование на время рассмотрения иска, как минимум, на пять месяцев. Дело в том, что каталонский указ о референдуме нарушает испанскую конституцию, согласно которой решение о проведении подобного референдума принимается центральным правительством и нижней палатой парламента Испании. Статья 2 конституции Испании говорит о «неразрывном единстве испанской нации, соборной и неделимой родине для всех испанцев».
Независимость любой автономной области должна быть отражена как изменение в конституции Испании.
А такие изменения требуют вначале голосования двумя третями нижней палаты парламента, затем роспуска палаты, повторных выборов и подтверждения предварительного решения двумя третями депутатов нового состава, а затем решения всеиспанского референдума. Условия априори невыполнимые. Однако на этот раз ситуация настолько обострилась, что замолчать проблему не удастся. Думаю, Испанию рано или поздно ждут серьезные конституционные изменения и переход от союза автономий, каковым сейчас является королевство, к полноценному федеративному устройству.