Заместитель главы Общественной палаты города Москвы Михаил Москвин-Тарханов о новых финансовых претензиях Запада к России
Недавно от имени «Международной федеративной ассоциации держателей российских займов», объединяющей около 400 тысяч человек - наследников ценных земных обязательств Российской Империи, сделанных до 1917 года, ее президент Эрик Санитас заявил, что эта организация собирается судиться с Россией с тем, чтобы мы заплатили им 53 млрд евро. Дескать, Российская Федерация должна отвечать по долгам Российской Империи, а государственный долг не имеет срока давности.
Ничего и никому Российская Федерация по долгам Российской Империи платить не должна. Надо, наконец, установить однозначно на уровне закона, что Российская Федерация является полным правопреемником исключительно и только СССР, о чем свидетельствует ее место постоянного члена в Совете безопасности ООН и полностью принятые на себя обязательства по долгам бывшего СССР.
При этом также и сам СССР не являлся правопреемником Российской Империи, разрыв с Империей, начавшийся в октябре 1917 года, был продолжен РСФСР после денонсации Брестского мирного договора в период 1918 – 1922 годов и полностью завершен к моменту образования СССР в декабре 1922 года. Сам СССР приобретал международную правосубъектность как новое государство начиная с признания весьма ограниченным числом стран в июле 1923 года (Германия, Афганистан, до того Латвия) и кончая всемирным признанием в Сан-Франциско в 1945 году в качестве члена-учредителя ООН. При этом не может быть и речи даже о частичном правопреемстве со стороны СССР от Российской Империи, как ее прямого антагониста. Так и Китайская Народная Республика не является правопреемником Китайской Империи, и Турецкая республика не является правопреемником Оттоманской империи, и тем более, Российская Федерация не является правопреемником Российской Империи.
При этом имеется в виду только юридическая сторона вопроса: многонациональный народ России, равно как и народы Китая и Турции осуществляют преемство в историческом, культурном, социальном, языковом, семейном, традиционном и религиозном планах, находясь в новой правой реальности в Российской Федерации, КНР, Турецкой республике. Впрочем, речь не о КНР или Турции, они могут иметь свои представления о праве (апеллируют же турки иногда к договорам двухсотлетней давности), а именно о России.
Полагаю, что с точки зрения международного права, любые требования к России о возврате имперских долгов, возвращении собственности прежним владельцам (реституции) не имеют под собой никаких правовых оснований и не подлежат удовлетворению, равно как и требования о возмещении вреда со стороны любых иностранных лиц по основаниям, возникшим до признания соответствующими субъектами международного права нового государства - СССР. Вся же полнота признания СССР всеми субъектами международного права реализуется уже в полной мере без любых изъятий с момента создания Организации Объединенных Наций в октябре 1945 года.
Это историческая и правовая сторона вопроса. Теперь о рациональной составляющей. Предположим, российский законодатель найдет возможность «соединить лед и пламень» и признать «двойное правопреемство» Российской Федерации, не только от СССР, но и от Российской Империи, пусть даже только международно-правовое. В этом случае за требованиями о возврате царских долгов последуют требования о реституции собственности – заводов Гужона, Брокара, Нобеля, Сименса, Эйнема и других, земельных участков, иной недвижимости, прав недропользования и прочего. В ответ Российская Федерация тоже предъявит требования о возврате ей, скажем, железных дорог на Украине, в Прибалтике, Польше, Финляндии, Закавказье, реституции удельных и казенных земель, возвращении иного ценного имущества государственной казны. Конечно, ей будет отказано, и начнутся осложнения.
Очень хорошо, что никакого правопреемства между Российской Федерацией и Российской Империей нет и не должно быть, но хорошо бы по данному вопросу высказались федеральный законодатель и Конституционный суд РФ. Надо положить конец регулярно всплывающим темам царского долга и следующей за ней темой реституции собственности потомкам прежних владельцев. Российская Федерация по своему усмотрению может передать (а вовсе не «возвратить») какую-то собственность, скажем, религиозным организациям, или компенсировать французским держателям ценных бумаг какую-то сумму из благородных побуждений (как это было сделано однажды при Викторе Черномырдине и оказалось напрасной инициативой, которую некоторые пытаются использовать как, якобы, «прецедент»). Но это был жест доброй воли России, не более того, он не был продиктован никакими бязательствами перед держателями ценных бумаг или владельцами купчих или закладных.
Однако даже простые разговоры в прессе о дореволюционных владельцах или о держателях облигаций Российской Империи разжигают у кого-то за рубежом и у нас аппетиты. Потому российская государственная власть должна высказаться однозначно, раз и навсегда установить, что никакие требования о царских долгах или возврате собственность прежним владельцам в Российской Федерации удовлетворению в принципе не подлежат. При этом для блокирования возможных политически мотивированных и направленных против суверенитета России решений любых международных судебных инстанций свое высокое мнение может высказать Конституционны суд РФ и облечь его в форму не подлежащего обжалованию постановления.