Почти полвека назад советский диссидент Андрей Амальрик написал эссе «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года». Сам он до этой даты, содержавшей отсылку к знаменитой антиутопии Джорджа Оруэлла, не дожил: погиб в автокатастрофе в Испании
Но постановка вопроса, изначально выглядевшая нелепой, оказалась близка к пророческой. Когда в 1991 году СССР распался, создалось впечатление, будто однополярный Pax Americana впредь будет незыблем. Через год в США вышла и обрела всемирную известность книга политолога Фрэнсиса Фукуямы, провозглашавшая «конец истории».
Правда, упоение американцев своей «всемирно-исторической победой» в «холодной войне» было омрачено чудовищными терактами 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне. Но и после этого, как я много раз убеждался на собственном опыте, политики и политологи пренебрежительно отмахивались от вопросов о том, почему вслед за рухнувшей восточной «башней» мировой геополитики вдруг зашаталась и стала осыпаться и западная.
Новая ситуация
Прошло с тех пор по историческим меркам всего ничего, а ситуация изменилась почти до неузнаваемости. К власти в США пришел внесистемный политик – популист и протекционист Дональд Трамп, требующий вернуть Америке утраченное, по его убеждению, величие. Системная оппозиция в лице традиционного вашингтонского истэблишмента приняла нового лидера в штыки, обвинила в «сговоре» с Москвой и раздула такую оголтелую антироссийскую истерию, что даже о «холодной войне» с СССР ее американские ветераны вспоминают теперь с ностальгией – как о времени сравнительно более стабильном и безопасном.
Фукуяма пишет ныне о кризисе западной демократии и либерального миропорядка. В прошлом году он, например, опубликовал эссе «Америка: несостоятельное государство» с подзаголовком «Политическое загнивание Америки заражает весь мировой порядок. Дело может быть столь же серьезным, как советский коллапс».
А одна из популярных книг нынешнего года в США – работа политолога Роберта Катнера, профессора Брандейсского университета и редактора либерального журнала The American Prospect («Американ проспект») «Может ли демократия пережить глобальный капитализм?». Она вышла из печати еще весной, но ее до сих пор продолжают обсуждать – очередная рецензия появилась буквально на днях. По содержанию это полемика против «утопической веры в саморегулирующиеся свободные рынки», а также «наивной веры в то, будто углубление глобализации ведет к распространению как либерального капитализма, так и либеральной демократии».
В этот контекст Катнер вписывает и избрание Трампа, а также подъем праворадикальных партий в Европе. По его мнению, те сейчас пользуются даже большей поддержкой, чем в 1930-х годах, причем отнюдь не только из-за наплыва беженцев с Ближнего Востока. А на вынесенный в заглавие вопрос о том, жизнеспособна ли современная западная демократия, автор отвечает: «Надеюсь, да». Но тут же добавляет: чтобы она устояла, «потребуется меньше капитализма и больше демократии».
Закат «золотого века»
Катнер считает, что «золотым веком» для Америки было тридцатилетие после окончания второй мировой войны. «Послевоенная система была уникальной в истории капитализма, - пишет он. – Экономика по обе стороны Атлантики росла рекордными темпами и в то же время обеспечивала большее равенство». Именно тогда были заложены основы процветания американского «среднего класса».
Достигалось это, по убеждению специалиста, за счет обуздания «хищнического капитализма» в рамках «Нового курса» Франклина Делано Рузвельта в свете уроков предвоенной Великой депрессии. Банковская сфера и перемещение капиталов жестко контролировались. Было легализовано и приобрело широкий масштаб профсоюзное движение, защищавшее права трудящихся и вовлекавшее их в общественный договор. Финансировались крупные государственные экономические проекты.
Влияние частного капитала в политике сознательно сдерживалось. Вообще учитывались уроки прихода к власти в Германии и Италии фашистских режимов, развязавших Вторую мировую войну, а также существование СССР как реальной альтернативы капиталистическому строю. Действовала прогрессивная шкала налогообложения, высшая ставка которой вплоть до 1964 года составляла в США 91 (!) процент. Законом ограничивалось ростовщичество.
Катнер называет такой подход «национально управляемым капитализмом» (кстати, его работы знает и ценит известный «экономический националист» Стивен Бэннон, который при Трампе одно время был главным идеологом Белого дома). Он горько сожалеет о том, что с середины 1970-х годов послевоенный подход начал демонтироваться большим бизнесом, вновь перехватившим политическую инициативу. В результате на смену этому подходу пришел безоговорочный и безальтернативный курс на глобализацию и ослабление рыночного регулирования в духе доктрины “laissez faire” (невмешательство в экономику), подхваченной и ведущими профильными международными организациями – МВФ, Всемирным банком, ВТО.
К началу нынешнего столетия, по свидетельству специалиста, все до единого финансовые ограничения рузвельтского «Нового курса» в США были «либо отменены, либо ослаблены неисполнением».
«Боль ради прогресса»
Более того, догмы неолиберального «вашингтонского консенсуса» стали навязываться и всему миру. Как пишет, комментируя книгу Катнера, журнал «Нью-Йоркер», «с 1980-х годов развивающиеся страны столкнулись с тем, что требования свободной рыночной доктрины включались в заемные соглашения: банкиры отказывались предоставлять кредиты до тех пор, пока страны не соглашались снять контроль над потоками капитала, сбалансировать бюджет, ограничить налоги и социальные расходы, стремиться продавать больше товаров за рубеж».
«Смысл был в том, чтобы недолго потерпеть боль ради долгосрочного прогресса», - поясняет журнал. Но тут же указывает, что «мета-анализ 2011 года не выявил статистически значимых подтверждений того, что такой размен стоит свеч». И добавляет, что если бы и стоил, то корифеи прошлого рекомендовали бы все же «с болью не переусердствовать».
Однако же – усердствовали, что я не раз наблюдал с близкого расстояния, освещая работу МВФ в Вашингтоне. Речь идет о методах пресловутой «шоковой терапии», на которой при переходе к «свободному рынку» настаивали под диктовку МВФ реформаторы в разных странах, включая Россию. Собственно, и по сей день продолжают настаивать – в частности, на Украине.
Вышло боком
Впрочем, и самому Западу рыночная вольница тоже вышла боком. Достаточно сказать, что в 2007-08 годах финансовый кризис, зародившийся на Уолл-стрит, едва не обрушил американскую, а с ней и всю мировую экономику. Помню, Барак Обама, которому пришлось тушить этот пожар, встретился тогда с хозяевами 13 крупнейших коммерческих банков страны и предупредил олигархов, что те рискуют попасть «на вилы» народного гнева. Это прямая цитата.
Кстати, регуляторные гайки, которые тогда все-таки слегка прикрутили, Трамп теперь снова с энтузиазмом откручивает.
Еще одним последствием глобализации стала фактическая деиндустриализация Америки. Верхи убедили себя, что страна проживет экспортом финансовых услуг и современных технологий. Промышленники перенесли производство за рубеж – тем более, что там и экологические, и трудовые, и прочие стандарты как правило пониже.
Но в итоге многим американским трудящимся стало не на что жить. По подсчетам экономистов, на которых ссылается тот же «Нью-Йоркер», за период с 1999 по 2011 год США из-за торговли с одним только Китаем утратили 2-2,4 млн рабочих мест. В 2010 году реальный срединный заработок американских трудящихся самого продуктивного возраста был на 4 проц ниже, чем в 1970 году.
Так что не удивительно, что Трамп ведет теперь торговые битвы, прежде всего с тем же Китаем и Европой, и добивается возвращения в США промышленных предприятий. Некоторые политологи утверждают, что в ряде ключевых штатов, включая Висконсин, Мичиган и Пенсильванию, «китайский фактор» сыграл важную роль в его победе над Хиллари Клинтон в 2016 году.
Наконец, у всех на устах такой бич эпохи глобализации, как быстрый рост имущественного неравенства. Вообще, если советские диссиденты времен Амальрика жаловались на нехватку свободы, т.е. квинтэссенции американских ценностей, то теперь на первый план повсюду вышел дефицит равенства и социальной справедливости, т.е. главного советского (да пожалуй что и постсоветского) идеала.
В 2013 году француз Тома Пикетти опубликовал книгу «Капитал в XXI веке», в которой на материалах европейской и американской истории доказывал, что когда норма прибыли на капитал стабильно превышает темпы роста ВВП, концентрация богатств растет. Богачи богатеют, а основная масса людей нищает. Это прямо проецировалось на то, что люди по обе стороны Атлантики наблюдают в реальной жизни. Экономический трактат стал мировым бестселлером, разошедшимся в миллионах экземпляров на разных языках.
«Оптимизм иссяк»
Вслед за экономикой идет политика. Катнер считает, что «на сегодняшний день демократический капитализм» стал «противоречием в терминах». «Ограничивая права трудящихся, развязывая руки банкирам, позволяя корпорациям уклоняться от уплаты налогов и не давая странам обеспечивать свою экономическую безопасность, голый капитализм наносит удар по самым основам здоровой демократии», - утверждает исследователь.
И тревогу бьет не он один. Еще в январе 2016 года – до избрания Трампа – гарвардские ученые Роберто Фоа и Яша Маунк представили конкретные доказательства того, что американцы, особенно молодежь, отворачиваются от демократии и испытывают все более явную тягу к «недемократическому типу правления», к «сильной руке». Они, например, указывали, что в так называемом поколении тысячелетия, то есть среди тех, кто родился в 1980-х годах и позже, менее 30% считают принципиально важным для себя жить при демократии. Среди американцев, появившихся на свет перед Второй мировой войной, доля таких людей превышает 70%.
В отчетах о своей работе соавторы описывали разные причины усиления антидемократических настроений в Америке. В частности, интересно рассуждали о том, почему такие веяния распространены не только среди маргиналов, но и среди элит. Но главное объяснение было простым: дескать, прежде "на протяжении двух столетий большинство американцев знали, что будут жить лучше родителей, и ждали того же для своих детей", а теперь "подобный оптимизм иссяк".
Я и сам, когда меня об этом спрашивают, обычно говорю то же самое. А недавно нашел у нашего известного философа и культуролога Бориса Гройса, долго преподававшего в Германии, а теперь работающего в США, напоминание о том, что ситуацию следует воспринимать в историческом контексте. Описывая настроения своих нью-йоркских студентов, не уверенных в завтрашнем дне и хватающихся за любую работу, он прежде всего напомнил, что «после краха социализма произошел крах и демонтаж социального государства на Западе». Молодежь крайне напугана, заявил он, а отсюда и рост националистических настроений, и упования на патернализм властей.
«Теряют веру в капитализм»
Все это может выглядеть, как досужее теоретизирование, но на самом деле легко вписывается в буквально сиюминутную предвыборную политическую практику в США. Опрос службы Гэллапа в середине августа принес поразительный результат: впервые за время наблюдений менее половины американских демократов (47%) сейчас позитивно относятся к капитализму, как системе, а 57% положительно смотрят на социализм (среди республиканцев соотношение обратное: 71% к 16%). Молодежь в возрасте от 18 до 29 лет в целом настроена в пользу социализма: 51% к 46%. Журнал «Ньюсуик» в комментарии по этому поводу признал, что демократы «теряют веру в капитализм» и «сдвигаются все дальше от центра».
У этой тенденции есть уже и живое олицетворение – молодая социалистка Александрия Окасио-Кортес, которая на первичных выборах в одном из округов штата Нью-Йорк одолела видного конгрессмена-демократа Джо Кроули и теперь почти наверняка займет в ноябре его место. Председатель Национального комитета Демпартии Том Перес поздравил ее с успехом и заявил, что она "представляет будущее партии".
Соответственно перестраиваются на марше и люди, претендующие на лидерство среди демократов. Нэнси Пелоси и Чак Шумер, возглавляющие партийные фракции в обеих палатах Конгресса США, разработали к выборам программу «Лучший курс» - по аналогии с рузвельтовским «Новым курсом». Сенатор Элизабет Уорнер, в которой видят потенциальную участницу президентских выборов 2020 года, на днях выдвинула новый законопроект под красноречивым названием – «Акт о подотчетном капитализме». Обо всем этом упоминается опять-таки в рецензии на книгу Катнера – в сетевом аналитическом ресурсе «По-настоящему ясная политика». Кстати, центристском по политической ориентации.
Рецепт «левого популизма»
Разумеется, все это не означает, будто кто-то уже собрался хоронить американскую демократию. Согласно той же рецензии, ее вполне можно спасти с помощью мер «левого популизма». Среди них - «восстановление доверия» к ключевым государственным социальным программам, прежде всего медицинской «Медикэр», ужесточение антитрестовского законодательства и финансового регулирования, изучение возможности прямых выплат из госказны наиболее нуждающимся, наконец – «проведение торговой политики, которая бы укрепляла, а не подрывала общенациональный социальный договор с трудящимися».
Под последним пунктом подразумевается протекционизм, который в данной системе координат скорее полезен. Это, кстати, заставляет лишний раз вспомнить о том, что и западные санкции против России – для нашей страны своего рода аналог протекционистских мер.
Суммируя, автор рецензии указывает, что «демократия может устоять в условиях глобального капитализма, только если сделает его менее глобальным и менее капиталистическим». Это, конечно, рефрен основного тезиса самого Катнера.
Россия тоже «под прицелом глобализма»
Любопытно, что, как раз когда готовилась эта статья, лидер российских коммунистов Геннадий Зюганов представил в Москве свою новую книгу «Россия под прицелом глобализма». На пресс-конференции по этому поводу я его спросил, что это за глобализм такой, который одновременно грозит и России, и Америке? И если это «современная форма империализма», то о чьей империи идет речь?
Председатель ЦК КПРФ изложил в ответ свою прошлую полемику на эту тему с «главным идеологом мондиализма» французом Жаком Аттали. Назвал имена других основоположников глобализма – американцев Дэвида Рокфеллера, Збигнева Бжезинского и Генри Киссинджера, итальянца Джованни Аньели. Упомянул ведущие институты – Бильдербергский клуб и Трехстороннюю комиссию. Выразил уверенность в том, что в сравнении с планами глобалистов по установлению «нового мирового порядка» даже идеология фашизма – детский лепет.
«Никакой там [нет] демократии, - сказал Зюганов. - Это циничная планетарная диктатура самая настоящая».
Сейчас, по мнению российского коммуниста, «глобалистам, которые готовы дальше торговать долларами в основном и решать проблемы за счет всего остального человечества», пытаются дать отпор «представители национального капитала», включая того же Трампа.
Зюганов исходит из того, что между этими силами «идет очень острая борьба, которая может перерасти из холодной в теплую, а потом в горячую». «Вы, на мой взгляд, очень вовремя вцепились в эту тему, – сказал он. – Она будет с каждым днем все актуальнее и актуальнее».
Исторический прецедент
В свое время гарвардцы Фоа и Маунк задавались вопросом, который, по их признанию, изначально "казался странным и даже нелепым" им самим: "Может ли политическая система в таких стабильных с виду демократиях, как США, быть менее непоколебимой, чем кажется?"
Ответ их сводился к тому, что "будущее демократии неопределенно". С одной стороны, ждать скорого краха пока вроде бы нет оснований, с другой – «сигналы тревоги достаточно очевидны и было бы глупо их игнорировать».
«Демократии не так устойчивы, как прежде, во многом из-за того, что граждане больше не видят такого неуклонного улучшения своего материального положения, которое прежде воспринималось ими как должное, - писали специалисты. - И нет исторических прецедентов, способных показать, что происходит с устоявшимися демократиями, если уровень жизни большинства граждан не растет годами и даже десятилетиями".
Собственно говоря, сейчас в Америке на наших глазах как раз и создается такой исторический прецедент.