Одно время ходили разговоры о конце Европы, если не Запада, как события, которое драматическим образом отмечает эпоху, в которой мы живем
Но если и есть в Европе страна, относительно которой ряд данных позволяет с трезвой точностью установить дату конца, то это Италия. Данные, о которых идет речь, являются демографическими. Всем известно, что наша страна на протяжении десятилетий переживает демографический спад, что ставит ее в число европейских стран с самым низким уровнем рождаемости. Но мало кто осознает, что это означает, что продолжение этого упадка приведет итальянский народ к вымиранию всего за три поколения.
По меньшей мере странно, что мы продолжаем беспокоиться об экономических, политических и культурных проблемах, не принимая во внимание этот факт, который сводит их все на нет. Очевидно, как нелегко представить себе собственную смерть, так и не хочется представить себе ситуацию, при которой итальянцев больше не будет. Я не имею в виду граждан итальянского государства, которого чуть больше века назад не существовало и исчезновение которого в конечном итоге меня не особо беспокоит. Скорее, меня огорчает вполне реальная возможность того, что больше некому будет говорить по-итальянски, что итальянский язык станет мертвым языком. То есть никто больше не может читать поэзию Данте на живом языке, как читал ее Примо Леви своему товарищу Пиколо в Освенциме. Это огорчает меня бесконечно больше, чем исчезновение Итальянской Республики, которая, в конце концов, сделала все возможное, чтобы привести себя к этой цели. Возможно, останутся чудесные города, возможно, останутся произведения искусства, но не будет больше «пленительного края, где раздается si!».
Quodlibet, 11 декабря 2023 г.