В ночь на 23 мая в британском Манчестере произошел теракт, унесший 22 жизни. Взрыв прогремел на концерте американской певицы Арианы Гранде
Ответственность за это преступление взяли на себя террористы из ИГ (запрещено в России). "Одному из воинов халифата удалось разместить взрывные устройства в центре скопления крестоносцев в британском городе Манчестер", - отмечается в заявлении исламистов. Там также подчеркивается, что акция была организована в здании, где проводятся "развратные концерты".
Пресс-служба ИГ сообщила о 30 убитых. По информации новостных агентств, значительную часть "крестоносцев" составляли девочки-подростки, фанатки Арианы Гранде. Ариана Гранде — 24-летняя девушка, которая озвучивает принцесс в мультиках, играет в ситкомах о школе и фильмах Бена Стиллера, а также исполняет песни в духе love me, love me, love me, harder, harder, harder. В них о боли, удовольствии, "напоре между бедер" — действительно довольно развратно. В клипах фигурируют очень гибкие негры и персонажи "Звездных войн". В общем, в следующий раз "крестоносцев", наверное, будут истреблять на концерте Джастина Бибера.
Характерно, что в Манчестере террористы выбрали в качестве места проведения акции концертную площадку. Ведь из всех английских городов именно Манчестер в большей степени ассоциируется с музыкой. Может, Ливерпуль на слуху чуть больше из-за группы "Битлз", но это было совсем давно.
А где-то с конца 70-х все более-менее известные музыканты, которых принято считать хорошими, "происходят" из Манчестера: Joy Division, The Smiths, Oasis. Ариану Гранде вряд ли можно отнести к постпанку или новой волне, но черта все равно характерная: стадион, на котором прогремел взрыв, — самый крупный в Европе.
Теракт на музыкальном мероприятии — всегда боль, слезы, страх, отчаяние и мучительная внутренняя борьба с каламбуром про взрыв танцпола. На самом деле такое случается не так уж часто. Куда чаще взрывают автобусы и жилые дома. В этом как раз и заключается основная черта современного терроризма, который проявляет себя как случайная, стихийная сила, несоразмерная любому рациональному осмыслению, моральной оценке, политической интерпретации.
Терроризм — как сель, как бубонная чума, как ураган "Катрина". С той разницей, что стихийные бедствия и болезни имеют конкретные причины, которые государство может и должно устранять. А рецептов борьбы с терроризмом в принципе не существует.
Никто и никогда не помешает человеку взорвать себя и прихватить с собой 50 случайных прохожих. Никто и никогда не сможет предотвратить его встречу с идеями и обстоятельствами, которые к такому решению подтолкнут. Это же не народовольцы, эсеры, члены ИРА или Организации освобождения Палестины. Это просто голое, хаотичное, анонимное насилие без всякой политической или идеологической обертки: "Хочу много детей с оторванными конечностями, хочу мозги на асфальте, хочу быть салафитом, чтобы все вокруг были салафитами. Хочу сингулярность, хочу черную дыру, хочу уничтожение материального мира!"
Одно время кому-то виделся символизм в том, что наиболее кровавые теракты происходят на юге Москвы: Гурьянова, Каширка, Дубровка, "Автозаводская", Домодедово. Но это явно не выдерживает критики. Ведь взрывы были и на "Рижской", и в самом центре города — в переходе на "Пушкинской", "Лубянке", "Парке культуры".
Так и с музыкой. Все мы помним захват заложников на патриотическом мюзикле по роману "Два капитана" (130 погибших), взрыв на аэродроме Тушино во время рок-фестиваля "Крылья" (15 погибших), расстрел зрителей на концерте американской группы Eagles of Death Metal в парижском "Батаклане" (90 погибших, включая менеджера группы). Наконец, два громких случая с взрывами на дискотеках — в тель-авивском клубе "Дольфи" в 2001-м и в гей-клубе Pulse во Флориде в прошлом году.
Мюзикл, русский рок, молодежная попса, юмористический калифорнийский рок, танцевальная электроника — допустим, это все может сойти за иблисскую музыку. Она будто делает тебя "крестоносцем". Но как тогда объяснить теракт в Ставрополе в 2010 году? Об этом эпизоде никто вообще не помнит, но там бомба взорвалась возле местного Дома культуры как раз перед выступлением чеченского танцевального ансамбля "Вайнах". Восемь погибших — и все стояли в очереди на вход.
Вышеперечисленное со всей очевидностью говорит о том, что террористам все равно, кого убивать. Заядлые рокеры с "Крыльев", рейверы из ночных клубов, восьмиклассницы, постящие рожицы в "Снэпчат", или добродушные, обеспеченные москвичи, подсевшие на мюзиклы под действием моды начала "нулевых", — никакой разницы. Террористы играют в режиме "убей их всех" и с удовольствием взорвут даже концерт, на котором будут исполняться нашиды.
И в этом смысле атаки с явно выраженным идеологическим месседжем, такие как расстрел редакции "Шарли Эбдо", представляются совершенно маргинальными. Знать, за что тебя убивают, — это слишком большая роскошь в современном мире.