Сериал «Черное зеркало» описывает трудный переход в новую реальность цифрового мира, показанным в разных его этапах становления. Явная и скрытая сатира на этот мир не должна вводить в заблуждение
Каждый эпизод исследует самоопределение человека через самого себя, его рекурсию в виртуальном пространстве разной степени интегрированности в общественную ткань. На этом пути человек выходит за пределы тела, преодолевает физическое пространство, перемещает сознание, неизменным остается трагичность существования. Форма социальной драмы демонстрирует завидную устойчивость даже под всепроникающим воздействием новых впечатляющих технологий.
В «Леопарде» Лукино Висконти (1963) звучит важная мысль, которую почти что случайно благодаря племяннику открывает старый князь Фабрицио ди Салина: чтобы все осталось по-прежнему, нужно все изменить. В каждую версию новой цифровой реальности переносится трагедия существования человечества, от которой не скрыться в искусственном, но от этого не менее реальном мире. В этом заключается непреодолимая и мучительная трудность запущенного процесса, которая позволяет оставаться нам людьми еще чуть немного дольше. Три серии из разных сезонов «Черного зеркала» иллюстрируют этот переход.
«USS Callister» (Тоби Хэйнс, 2017)
USS Каллистер — часть нейроцифровой вселенной «Звездного флота», которую создал Роберт Дейли, соучредитель и главный инженер одноименной корпорации, разрабатывающей массовую многопользовательскую игру «Бесконечность». У себя дома Дейли создает цифровые копии сотрудников компании, помещая их в созданную и полностью управляемую реальность, где заставляет играть их по своим правилам и вымещает накопившиеся обиды и комплексы.
Логично увидеть здесь прямую и неприкрытую критику величайшей саги ХХ века — «классического» сериала «Звездный путь» (1966—1969), нещадно выворачивающую пафос научной кинофантастики наизнанку. Это уже не добродушная пародия наподобие «Орвилла» (2017 — …) (1). Капитан Кирк в аватаре капитана Дейли оказывается деспотом, мучителем, монстром, идиотом, его героизм фальшив и жалок. Мир Дейли цинично низвергает героев прошлого, которые больше не вызывают ностальгической симпатии. Критика утопии, воспетой и получившей «продолжение» в самых разных осколках массовой культуры от кино до литературы (например, в «Рабах Майкрософта» Дугласа Коупленда), должна окончательно уничтожить идеализм индустриального общества.
Но этот взгляд предсказуем. Это ловушка (как бы закричал адмирал Акбар в «Звездных войнах»)! Все слишком очевидно.
Речь идет уже не о критике, а об официальном дискурсе, транслирующему приговор отмененному будущему человечества, причем даже не идеологически враждебному советскому будущему, но и американскому будущему, созданному вместе с «Звездным путем» в эпоху холодной войны в противовес советскому. Именно поэтому и «левые» и «правые» идеологические интерпретации «USS Callister» одинаково не работают, так как обе ветви социальной эволюции стерты.
Сегодня невозможно воспроизвести образ будущего эпохи общества прогресса, даже для частного пользования. Будущее «Звездного пути» с его гуманизмом и здоровым сексизмом положено придать анафеме. Вот почему соблазнительные мини а ля лейтенант-коммандер Ухура сменились на форменные unisex комбинезоны уже в «Следующем поколении», звездный флот стал асексуален. У команды капитана Дейли нет даже гениталий. Сделать такое мог только человек эпохи перехода, этические и эстетические предпочтения которого наиболее соответствуют идеологии трансгуманизма и футурологии постчеловечества. Как раз в этом случае Роберт не нарушил никаких правил, что, впрочем, не спасло его от расплаты. Дейли погибает в обеих реальностях.
Воспроизвести мир «Звездного пути» в его первозданном виде может только безумец, маньяк и параноик, каким и является Дейли. Здесь начинает работать до мелочей выверенный культурный код: человек меняющий реальность и бросающий вызов системе, — практически всегда оказывается психопатом с раздвоением личности (это хорошо проиллюстрировано в фильме «Бойцовский клуб» Дэвида Финчера (1999 г.) или в сериале «Мистер робот» (2015 — …), правда в более мягкой форме). Реальность превращается в настоящий ад, замкнутую систему из которой нет выхода. Смысл USS Каллистер не в том, что команда цифровых копий в итоге побеждают злого капитана Дейли, а в том, что деваться им все равно некуда, дальше бесконечности цифровой вселенной не убежишь.
Подлинная трагедия настоящего заключается в невозможности вернуться в «аналоговую» версию будущего. Переход в цифровую вселенную возможен лишь при уничтожении старого наивного общества прогресса, которое показано настолько отвратительным, что не вызывает никакого сожаления.
«15 миллионов заслуг» (Эйрос Лин, 2011)
«Пятнадцать миллионов заслуг», вторая серия первого сезона «Черного зеркала», показывает общество, в котором человек должен вырабатывать «заслуги» при помощи каждодневного вращения динамо-машины в виде велотренажера. Эта работа прерывается только сном, едой и рекламой, которую нельзя отключить или не смотреть без денежного штрафа. Главный герой, Бинг Мэдсен, обладающий некоторым количеством «заслуг», достаточных для обеспечения мелких преференций вроде возможности пропускать непонравившуюся рекламу, пытается найти в происходящим хоть какой-то смысл, найти в реальности нечто стоящее и прекрасное. Такой образ будущего очень легко принять за критику развлекательных шоу или рекламы.
И если с критикой общества потребления, доведенного до абсолютной фазы, все понятно, то гораздо более ценным является идея необходимости полного самоотречения, которое и приносит максимальное количество благ. Бинг проходит два этапа: самопожертвования, когда покупает на все свои «заслуги» участие Эби в шоу «Hot Shot», и самоотречения, когда приставляет осколок стекла к своему горлу и готов убить себя. В тот момент, когда Бинг доведен до предела, он потерял все «заслуги», окончательно лишился смысла в существовании, он получает высшую форму поощрения.
В конце мы видим Бинга, ведущего свое шоу, он получил много комфортного физического пространства, которое представляет особую ценность, так как постоянно в прямом смысле отчуждается при капитализме у человека, окна с изображением реалистичного качества живой природы (здесь уместно вспомнить о романе Виктора Пелевина «SNUFF», также вышедшем в декабре 2011 года, как и серия «Пятнадцать миллионов заслуг»), а осколок стекла которым он хотел убить себя стновится ценнейшим реквизитом. Как только реальность ставится под сомнение и как только возникает деятельный протест, человек возносится на новый уровень реальности, отбрасывая ставшим ненужным бутафорный интерфейс. Точно также Уинстон Смит, герой «1984» Джорджа Оруэлла, пройдя все ужасы Министерства Любви и комнаты «101» в конце получает синекуру: гудок его не будил, телеэкран не поучал, до него никому не было никакого дела.
Дело, однако, не в бунте, а в том, что таким извращенным образом система нашла способ самовоспроизводства. Крик отчаяния и протест — то, что нужно многим людям, то чего они не могут высказать и потому это ценный и востребованный на рынке продукт, который немедленно ставится в сетку программ. Бинг, сам того не понимая, попал в точку, закрыв недостающий паттерн. Бинг взбешен тем, что судьи шоу растоптали нечто прекрасное и вместо карьеры певицы определили чистую и прекрасную Эби в порно-канал. Но судьи сделали так не потому что хотели уничтожить красоту, а только исходя из сугубо рациональных причин, связанных с преизбытком певиц на шоу. Жестокая власть предельно имперсональна и рациональна пока существуют сдерживающие ее условия, иначе все могло бы принять ту беззастенчивую форму безумия, которая показана в сериале «Кровавая гонка» (2017). В цифровом мире нет умысла, есть только алгоритмический расчет, поэтому любое сомнение и обвинение окажется вульгарной конспирологией.
Так же как и Эби, Бинг соглашается с предложением участвовать в шоу, не может не согласиться, ведь разве можно упустить шанс больше никогда в жизни не вращать динамо-машину для вырабатывания «заслуг». Бинг входит в элиту.
Эта неспособность сокрушить, хотя бы умственно и чувственно, систему и приводит к ее тотальному торжеству. Идея замкнутого цикла не раз возникает в «Черном зеркале», как это происходит с преступницей, приговоренной к бесконечному повторению наказания («Белый медведь», 2013, 2 сезон) или с сознание преступника, перенесенного в голограмму и подвергаемого каждый раз заново казни на электрическом стуле («Черный музей», 2017, 4 сезон). Во всех случаях речь идет об аттракционе. Все превращается в шоу, которое делает переход безболезненным, да и сама критика цифрового общества может быть преподнесена только в развлекательном формате сериала.
«Пятнадцать миллионов заслуг» — самая реалистичная из всех историй сериала, показывающая технологически и эстетически оформленный мир умных домов и цифровой экономики, мир больших данных и оцифрованных пространств, который отбросил все лишние условности. Это посткапиталистический реализм, а не фантастический гротеск или художественное преувеличение. Переход завершен.
«Нырок» (Джо Райт, 2016)
Лейси Паунд живет в мире, где люди ставят друг другу оценки от 1 до 5 баллов из которого формируется их индивидуальный социальный рейтинг. Рейтинг Лейси составляет 4,2 балла, не хватающих для того чтобы переехать в престижный жилой комплекс, скидка на аренду в котором доступна только для жителей с рейтигом от 4,5 балла. Сюжет серии вполне банален и воспроизводит антиутопии нового поколения наподобие «Сферы» Дейва Эггерса. Все это мы видели в одноименной экранизации Джеймса Понсольдта 2015 года. Если бы не неудачное стечение обстоятельств, Лейси вполне могла бы повторить успех Мей из «Сферы». Утопия вновь оборачивается кошмаром, утопия в кино (как было отмечено нами в «Кинополитиках») всегда неизбежно ведет в ад. Сахарный и доброжелательный мир, оборачивающийся жесткой диктатурой, логически и рационально обоснованной и потому принимаемый без лишних вопросов.
Переход только начался, и эта фаза наиболее близка для понимания современного человека. Тотальная зависимость от рейтингово-бальной системы, которую все боятся нарушить, определяет доступ к материальным благам. Наработка и сохранение рейтинга становится столь же упорным и изнурительным трудом, как и каждодневное вращение динамо-машин в «Пятнадцати миллионов заслугах». Рейтинг можно повысить или испортить, у каждого есть цифровая «бомба», которую люди в мире Лейси без лишних рефлексий бросают друг в друга.
Критика такого общества невозможна. Оруэлл оказался не прав: «лицепреступление» в современном цифровом мире гораздо опаснее и более наказуемо, чем классическое «мыслепреступление», потому что ему уже нет места в системе оценочного рейтинга. Оценивается не мысль, смысл, а внешняя форма коммуникации. Это реальность, с которой нельзя бороться посредством мысли и рефлексии. Вначале придется осуществить критику технологий, а это стена, которую не преодолеть в рамках гуманизма.
На самом деле, рейтинг — всего лишь программный посредник контроля и власти, ее универсальное алиби. На следующих этапах будущего он может быть отменен за ненадобностью, нейронные импланты, контролирующие воспоминания, зрение и сознание (сюжет, проходящий во многих сериях «Черного зеркала», наиболее прямолинейно он представлен в «Людях против огня», 2016, 3 сезон). Социальные рейтинги являются допотопной системой, над которой в будущем будут смеяться, точно также как сегодня высокомерную улыбку вызывают первые компьютеры и прочие техно-монстры начала ХХ века.
Особую ценность представляет финал. Испортившая свой рейтинг и оказавшиеся в итоге в тюрьме, Лейси наконец выговаривается. Финальная сцена оборачивается настоящим рэп-баттлом между Лейси и другим заключенными. Свой протест и недовольство Лейси выражает сквернословием и словесной агрессией. Эта форма коммуникации, с помощью которой только и можно, правда в отличие от нашего дня уже нелегально, выразить свой гнев и ненависть. Лейси, наконец, счастлива.
Массовая культура, очищенная от товарного фетишизма и переставшая быть объектом потребления, может оказаться серьезным инструментом очеловечивания. Это предсказание имеет настоящую практическую ценность. Но переход неизбежен, дискуссия давно уже ведется о его социальной форме, содержание всегда будет не в пользу масс.
Примечания:
1) Пикантность здесь заключается в том, что один из главных сценаристов и продюсеров сериала Брэннон Брага в прошлом занимался сериалами «Звездный путь: Следующее поколение» (1987—1994), «Звездный путь: Вояджер» (1995—2001) и «Звездный путь: Энтерпрайз» (2001—2005).
2) См.: Родькин П. Кинополитики. 13 опытов по герменевтике современного кинематографа. М.: Совпадение, 2018.