В отличие от Майдана, крымский референдум выражает то, о чем крымчане говорят двадцать лет
Майдан – это чистая спекуляция на греческой классике – агоре. В этом отношении референдум отличается тем, что вызван ситуацией, когда нельзя всех граждан собрать на одной площади. Джованни Сартори в свое время писал, что чем более крупными становятся общества, тем меньше остается возможностей уместиться на агоре. Во времена Новгорода и Афин агора действительно была высшим воплощением реальной демократии, но как только общества стали более крупными, агоры, то есть собрания людей на площади, перестали быть непосредственной демократией, потому что там собираются не все, а некая часть, так или иначе организованная. В крупном обществе собрание на площади лишается изначального агорианского смысла. Это не собрание всех – это собрание в лучшем случае самых активных. То есть это уже форма представительной демократии, отличающаяся от позднейших классических форм, тем, что на площади не те, кого кто-то избрал, а те, кто пришел сам. Плюс в современном обществе возникает возможность спекуляции, игры на этом, растравки эмоций. В современных реалиях массовые выступления зачастую просто обеспечивают массовку для прикрытия сугубо террористических силовых действий.
В отличие от псевдоагоры в виде Майдана, референдум дает возможность участвовать каждому. Хотя понятно, что во многих случаях элиты пренебрегают волей референдума – как было в 1991 году. Это ведь не первый референдум в Крыму. Это подтверждение решений, которые крымчане уже принимали неоднократно. В определенных условиях референдум тоже может быть использован для манипуляции. Все это лишь формы, которые могут быть использованы в демократическом духе только при наличии реальных демократических партий, не просто так себя называющих, не играющих в демократию, а действительно представляющие интерес, идущий снизу.
Другое дело, что киевский Майдан – это по большому счету были толпы частью манипулируемых, частью злонамеренно собранных, частью организованных людей, которые ничего демократического не представляли. В отличие от Майдана, крымский референдум выражает то, о чем крымчане говорят двадцать лет. Референдум можно проводить или не проводить – это просто их реальные настроения. Однако это реальное настроение всегда нуждается в организованных группах, которые способны их защищать, интегрировать, агрегировать, артикулировать и отстаивать. В этом отношении главное отличие Майдана от крымского референдума состоит в том, что Майдан – форма спекуляции и имитации на том, что объявляется мирным протестом граждан, а референдум – сам родился из требований снизу. То есть это классический демократический референдум.