Я много думаю про секрет популярности американских выборов у нас. «Решаются судьбы мира», как нас учат? Объяснение конечно годное, но малорабочее
Нам плевать на то, что будет с пенсией собственной и будет ли хоть что то через год вообще, а тут какие то судьбы какого то мира.
Ну и сам мир посложнее устроен, чем выборы в штате Нью-Гемпшир. И даже русскому ориентированному на чудеса сознанию всерьез не приходится надеяться на драматическое и быстрое изменение ситуации от того, кто сядет в Овальном кабинете — наследственный миллиардер, ставший политиканом или просто девушка-политикан, которая, впрочем, оставит своим внукам хорошенькое наследство с правильным количеством нулей.
И понимаю вот что. Это кино — про обаяние чужой жизни. Недоступной, яркой, интригующей. Но прежде всего именно что чужой. Невозможной по определению. Окно в чертов мир. Рэмбо весь этот, Полицейская академия, Звездные войны. Как в видеосалоне в далеком нашем детстве.
Дома — что по телеку, что в жизни — одна сплошная «Маленькая Вера», ну, кто поинтеллигентнее, в лучшем случае «Курьер». Бухают и режут друг друга, мечтая стать «врачами», а кто уже выбился — просто держат фигу в кармане и перечат старшим на кухне.
А в видеосалоне — самолеты, пальмы, двойной бурбон, яркие цвета, иллюзия жизни, иллюзия того, что сильный человек сильным поступком может изменить мир. Дебаты, дерзкая челочка, миллиарды от катарских шейхов и отели на Таймсквер.
И самое главное — власть. Нам кажется, что выборы в США (и тут мы со всеми оговорками не сильно далеки от истины) — это про власть. При полном понимание, что все то, что мы называем политикой у нас — это про что угодно, кроме как про власть. А нам ведь тоже хочется. И обсудить, и принять участие и подумать, что мы через акт выбора вершим судьбы мира.
И вот мы, которые на самом деле все уже в своей жизни выбрали и страшно от того тоскуем, зажали мамин железный рублик с портретом вечного Ильича, хлюпаем носиком идем по снегу и грязи в видеосалон с «Электроникой» и фильмом «Рэмбо-3», дабы еще раз его «зазырить». Пишутся миллионы колонок, постов, снимаются программы на ТВ. Про чужую жизнь, и про чужую власть.
А завтра — объявят результаты. Нам объяснят (в любом случае), что выборы там подтасованы, и все погрузится в привычную летаргию. Ничего не изменится. И все те, кто следил, ломал копья, надеялся, сопереживал, забудут. Политологи — «критики» — скупо ухмыляясь, процедят, что это кинцо было средним по качеству и с большим количеством чернухи (а таким оно и было) и забудут тоже, озабоченные тем, как — и на чем — заработать.
И чтобы не заканчивать на грустной ноте. Возможны ли драматические изменения? Да. И в жизни, и в стране, и в мире. Но они во-первых происходят долго, а не одномоментно, по щучьему велению и голосованию выборщиков, а во-вторых — чтобы быть их субъектом, а не объектом, нужно все-таки немножечко заниматься своей жизнью самим. А не рассуждать, что будет «после вторника», как нам поможет Трамп и как нам помешает «ведьма». Нет ведь никакого Трампа. И никакой ведьмы. Есть страна и есть мы в ней. Когда смотришь чужое кино, понимай, что оно все-таки про чужую сказку. И к твоей жизни отношения эта сказка не имеет.