Тут речь, конечно, не о Пескове как таковом, а о представлении: «„Цензура недопустима. Неоднократно эта тема обсуждалась на встречах президента с представителями театральной, кинематографической общественности
...Но при этом надо четко дифференцировать те постановки и произведения, которые ставятся или снимаются на государственные деньги или с привлечением каких-то других источников финансирования“, — заявил Песков во вторник во время общения с журналистами».
Мне нравится эта позиция следующим. А) В ней сохранены благородные традиции крепостного театра и отношения по линии монарх/владетельный князь (в нашем случае государство/ведомство)-шуты/маляры. То есть скрепы присутствуют. Б) Вера в бабкоемкие технологии также имеются. Иными словами: за свои деньги ты что хочешь городи, но коли взял денег у меня, то говори только то, на что я тебе денег дал. То есть присутствует диктат денег — иными словами, liberal values.
В) Вообще вся история с обоснованием «цензуры» (это, конечно, не цензура, в прямом смысле слова, а «рыночный механизм») весьма характерна для российского чиновничества, которое чувствует себя «государством» и свои узкие представления о «патриотизме», «правильном и полезном искусстве» (культуре, истории, образе жизни, сексе и так далее) склонно интерпретировать как «государственные» представления. То есть у нас министр и далее вниз вплоть до начальника из РайОНО говорит «государство — это я». То есть: я выделяю деньги на условно искусство в соответствии с моими эстетическими воззрениями. Вопрос о сервисной функции аппарата в таком наклонении не ставится даже. Чиновник превращается в жреца, интерпретатора воли ««государства»/«государя». Интерпретации довольно свободной, в зависимости от самых разнообразных факторов, включая и общий культурный уровень.