Удивительное событие произошло в Государственной Думе. Спикер, руководители фракций, мэр Москвы и члены правительства предстали перед залом пленарных заседаний, полным не депутатов, а москвичей.
Причем москвичей, настроенных по большей части довольно скептически. Обсуждалась московская реновация. И среди двух или трех реплик о безусловной благодарности мэрии и президенту за грядущее светлое будушее, остальные вопросы к властям были довольно жесткими и конкретными. И власти три с половиной часа отвечали на эти вопросы, разъясняли положения закона о реновации, а иногда в зале возникали горячие споры.
В это время на улице сначала митинговали, а потом устроили ществие противники реновации, которым не удалось попасть в зал. Полиция не предпринимала никаких действий, кроме организации порядка и освобождения проезжей части. И кто бы рассказал этим людям, что в зале в это время руководству города и парламента задавались те же самые вопросы, которые были написаны на их плакатах и звучали в их уличных выступлениях.
Несмотря на разнообразие конкретных ситуаций по конкретным адресам, вопросов было в основном два: что делать, если мы не хотим, чтобы сносили наш дом, и где почитать про то, что нам дадут, если мы согласимся. На первый вопрос было многократно отвечено: голосуйте любыми доступными способами. На второй вопрос отвечали, что пока еще нет ни закона, ни программы, поэтому нет и никакой информации о том, что будет построено.
Одна жительница передала документы о том, что ее дом не хочет в программу, прямо мэру в руки. Другая, многодетная мать, живущая в двухкомнатной квартире площадью в 44 квадратных метра, добилась у мэра обещания индивидуально разобраться с ее ситуацией. Им ПОВЕЗЛО.
По итогам решили увязать очередность реновации с физическим износом домов, а также была создана рабочая группа из наиболее гневных горожан, координировать которую будет депутат Петр Толстой.
Не знаю, было ли такое в Государственной Думе когда-нибудь раньше, но что-то подсказывает мне, что подобный формат взаимодействия власти и общества может стать не менее модным, чем прямая линия с президентом.
По крайней мере, Володин сказал, что это не последняя встреча.