Наверняка где-то существуют исследования, описывающие на уровне модели нагрузку на политсистему и систему правопорядка, связанную с увеличением – например, в результате войн – количества вооруженных и/или умеющих обращаться с оружием людей с неустойчивой психикой
То, из-за чего накрылась система в 1917-м после падения монархии, и то, что после 1945-го стало одной из центральных проблем в виде резкого всплеска криминала, подавленного лишь массовыми посадками; а в конце ХХ века известно под именами "вьетнамский синдром", "афганский синдром", "чеченский синдром". Слабая полиция, слабая судебная система и слабые институты часто пасуют перед этим вызовом, но и более-менее прочные (как поздний сталинский СССР) испытывают нешуточные трудности.
Мне не хватает специальных знаний, чтобы разобраться в чисто криминологическом аспекте – всякая там большая статистика динамики правонарушений по типам и т.п., но есть же и политические аспекты – скажем, в виде проблемы утилизации амбиций вчерашних героев законченных или замороженных войн. И я понимаю в связи с этим, что для сегодняшней Украины эта нагрузка может стать действительно критической – в отличие от России, которая последние двадцать с лишним лет существует под этой нагрузкой, начиная с первой чеченской. Однако и у нас фоново эта проблема существует – сегодняшние "ветераны Донбасса" уже пошли потоком за решетку, как говорят знакомые в органах.
Любопытно наблюдать в связи с этим, как уже четверть века колбасит Абхазию, в которой количество оружия на душу населения и сейчас огромно, культ "аиааиры" является государствообразующим, а в политике по сей день главный вопрос – а где ты был в 1993-м. Похожая история и с Карабахом; да, наверное, и с Косово тоже. Но есть и обратный пример – Израиль, где амбициозные ветераны играли первую скрипку в политике примерно всегда, а уровень криминала никогда не поднимался до запредельного для правоохранительной системы.
А самое интересное – читая разных авторов про Гракхов и римские гражданские войны, я отчетливо вижу, что диктатуры в Риме и последующее превращение республики в империю – такой же прямой результат Пунических и Галльских кампаний, усугубленный реформами Мария, разрушивших довольно ясную и непротиворечивую институциональную систему разбитых по классам "вооруженных граждан", на которой держался Рим со времен реформы Сервия Туллия. Более того, и рабские бунты вроде восстания Спартака – прямое следствие ровно тех же решений. Но этот же сюжет показывает, что принципат оказался гораздо устойчивее республиканской модели именно для решения этой задачи – см., опять же, послевоенный СССР, который с этой проблемой в общем-то справился (хотя разборка в верхах в 53-57 с финальной точкой в 64-м – тоже эхо войны).