ЕГЭ никогда и никому не будет нравиться
Хорошо уже то, что ЕГЭ не отменяют. Я сторонник Единого государственного экзамена как способа независимой проверки уровня достижений выпускников школ и независимого способа оценки их возможностей продолжать образование в высшем учебном заведении. Единый государственный экзамен, точнее тот инструмент, которым будут пользоваться при его проведении, никогда никому не будет нравиться. У российских производителей этого инструмента - составителей измерительных материалов - опыт пока небольшой, поэтому, конечно же, претензий к ним очень много. Вместе с тем я считаю, что в данном случае министерство образования принимает если не полностью популистское решение, то, по крайней мере, пытается угодить тем, кто в целом выступает против ЕГЭ. Потому что, наверное, в разных предметах часть «А» выполняет разные функции. Если мы говорим о математике, то это очень хорошие части. Ведь когда мы делали лабораторную работу, был допуск к ее выполнению и знаем анализ этой работы. В этом смысле я бы от части «А» не отказывался.
Если мы говорим об истории, возникает вопрос, как составить эту часть «А»? Если часть «А» составлена классно, отменять ее в самом деле незачем. В данном случае я думаю, что люди, которые занимаются Единым государственным экзаменом, отказываясь от этой части, с одной стороны, говорят о том, что они, наверное, не смогут гарантировать, что она составлена квалифицированно, а с другой пытаются погасить скандал вокруг Единого государственного экзамена, который существует с той же поры, с которой существует сам ЕГЭ. Я бы предпочел говорить о совершенствовании этой части «А». Если министерство приняло такое решение, есть вероятность, что вслед за «А» откажутся и от всего остального, с чем я категорически не согласен. Так что скажу честно, меня это решение насторожило.
Что касается устного экзамена, здесь, видимо, речь идет об аудировании и беседе в рамках экзамена по иностранному языку. Когда ЕГЭ только начинался в порядке эксперимента, он включал и аудирование, и устную составляющую. Проблема в том, что эту устную часть очень сложно нормализовать и прийти к объективной отметке. Но в данном случае речь идет о высококвалифицированных квалиметристах, которые смогут выстроить эту устную часть так, как это надо. Что кается других предметов и их устной части, честно говоря, я об этом не слышал, поэтому комментировать не буду.
То есть, отказываясь от части «А», министерство устраняет некий символический раздражитель, на который реагируют противники экзамена?
Да, действительно. Больше всего нападок именно на часть «А». Реальный случай из моего опыта. Вопрос: «Назовите, пожалуйста, годы жизни Ивана Грозного» - и четыре варианта ответа на выбор. Можно, конечно, посмеяться и сказать, что выпускник школы не обязательно должен помнить точные годы жизни Ивана Грозного, особенно при наличии интернета. Но можно дать четыре варианта даты, по которым логически можно будет вычислить, когда он жил. Положим, один вариант – в XIX в., другой – в IX. А другие два варианта, предположим, составлены так, что в соответствии с одним - жизнь Ивана Грозного пришлась и на ХVI и на XVII вв, с другим - полностью уместилась в XIX в. Выбор может быть сделан даже в том случае, когда человек не помнит реальные годы жизни царя, а просто представляет себе, с какими событиями связан обсуждаемый исторический сюжет, в частности знает, какие события произошли в царствование Ивана Грозного.
Надо очень серьезно объяснять, как составлена эта часть. Я допускаю, что в этом разделе содержались вопросы, составленные неквалифицированно. Я даже уверен, что так оно и было. Тем не менее, эта первая проверка может быть выстроена таким образом, что станет весьма серьезным механизмом оценки уровня подготовки выпускника школы.
Да, организаторы ЕГЭ убирают раздражитель. Меня это настораживает, потому что защита Единого государственного экзамена как формы – это защита абсолютно нового способа, нового подхода к оценке достижений выпускников школ и нового механизма поступления в вузы. Отказываясь от этого, можно потом сдать еще что-нибудь. У меня серьезное подозрение, что будут и следующие уступки.
Честно говоря, я бы этого не хотел.
Как бы вы прокомментировали недавнюю идею Министерства связи: в этом году, пока еще не вступил в силу новый порядок, целенаправленно разместить в интернете большое количество поддельных шпаргалок к ЕГЭ, лишив школьников надежды хоть тушкой хоть чучелком получить подлинную, актуальную, «самую окончательную бумажку». Многие наблюдатели тогда атаковали господина Волина с моральных позиций. А видите ли вы какую-то нравственную коллизию в подобных сюжетах? Правильно ли обманывать детей, пусть даже и двоечников?
Я отвечу так: обманывать вообще нехорошо. Проблема поддельных вариантов ЕГЭ решается элементарным способом. Если бы у нас хватило сил и средств и издать 120 вариантов ЕГЭ, и они все были бы открытыми, а потом один из этих вариантов был бы на Едином государственном экзамене, то, строго говоря, вопрос подделок вообще был бы снят с повестки дня. Если человек может решить 120 вариантов, которые открыты, значит он готов к тому, чтобы поступить в высшее учебное заведение и замечательно окончить школу. Предлагая этот вариант, я ничего нового не открываю. Именно так в свое время были устроены школьные выпускные экзамены по математике. Лет 15 (или 25?) назад для этого публиковалась специальная книжка.
Так было даже 7 лет назад.
Ну, вот. Когда я работал директором школы, к нам в школу приходили варианты, которые уже рассматривались в ходе подготовки к экзамену. Сегодня же проблема в том, что только богатая страна с хорошим бюджетом образования может позволить себе такую вещь. По той причине, что апробировать и валидировать тест, сделать его доступным – это довольно дорогое удовольствие. Если бы мы не отказывались от каких то частей Единого государственного экзамена, а выделили средства, подготовили специалистов, разработали энное число тестов, открыли бы их все, то все вопросы с подделками решились в один прием – больше не пришлось бы заниматься обеспечением безопасности трех вариантов экзаменационных заданий (на самом деле, я не знаю, сколько там у Рособрнадзора готово, полагаю, что больше трех), но в любом случае речь идет о счетном количестве вариантов.
Здесь ситуация очень проста мы всегда боремся против чего-нибудь, а не создаем условия, в которых против этого не надо было бы бороться. Когда мне было 30 лет, я выходя из машины, снимал щетки. Потому что их воровали - ведь их не было. Сегодня никому в голову не придет воровать щетки у машины, потому что они лежат на каждом углу, а наказание за те полторы тысячи, которые составляют стоимость указанного имущества, ясно указывает, что ради щетки не стоит идти на преступление. Надо всегда искать те варианты, которые проблему решают, а не бороться с возможным нарушением чего-то по причине дефицита. Поэтому здесь мы, с моей точи зрения, не решаем проблему, а боремся с ее проявлениями, предлагая вещи вроде тех, о которых сейчас зашла речь.
Неужели ежегодная спецоперация по обеспечению безопасности ЕГЭ стоит дешевле, чем разработка 120 публичных вариантов теста?
Я просто не знаю, сколько это стоит, но в свое время я занимался анализом результатов PISA, так вот разработка одного тестового задания – это очень большие деньги, речь идет о миллионах долларов. И все же на мой взгляд общественное спокойствие и доверие населения к Единому государственному экзамену – того стоят. Я бы на месте руководителей министерства финансов или где там еще это я бы об этом задумался. Доверие гражданина к государству дороже любых денег. И Единый государственный экзамен, к которому, как и ко всей системе образования имеет отношение больше половины населения страны – это очень хорошая вещь, в которую я бы вкладывал деньги