В отношениях интеллектуальной собственности в России наблюдается заметный перекос в пользу правообладателей
В отношениях интеллектуальной собственности в России наблюдается заметный перекос в пользу правообладателей. Интересы правообладателей не просто защищаются, защищается, в том числе ущерб законным правам и интересам пользователей. Блокирование информации в интернете всегда в большей или меньшей степени приводит к тому, что в правовом и одновременно технологическом контексте за рубежом называется overblocking. Речь идет о тех ситуациях, когда блокируется больше, чем нужно. То есть законные интересы пользователей здесь тоже нарушаются. У нас об этом старательно умалчивают.
Правовое поле в действительности очень широкое. Здесь есть как жесткие правовые нормы, так и многочисленные модели саморегулирования, то есть какие-то варианты добровольных соглашений, а соглашение – это правовое понятие.
Именно в связи с тем, что интернет очень чувствительная сфера в мире тенденция к саморегулированию развивается по нарастающей.
В России сразу перешли к жестким мерам. Тем не менее, о саморегулировании говорят. Например, в своем недавнем и очень интересном выступлении Олег Румянцев упоминал один из блоков нашего законодательства, где как раз представлено саморегулирование. Однако на практике мы видим ужесточение прямых законодательных норм. Во внимание принимаются исключительно интересы правообладателей. Не предпринимается никаких практических шагов к диалогу о саморегулировании.
Что имеется в виду под саморегулированием? На той или иной площадке собираются прежде всего провайдеры хостинга, операторы связи и, соответственно, представители медиа-индустрии и заключают компромиссное соглашение. Оно совершенно не должно как-то корреспондировать действующему законодательству. В каких-то моментах оно может быть опережающим, в каких-то они договариваются о более мягких мерах. Сейчас за рубежом в моду вошло выражение «лучшая практика». Именно таким образом, вырабатываются «лучшие практики», которые потом могут перейти в законодательство.
Пример из той области, о которой мы сейчас говорим: в Канаде в конце 90-х начале 00-х было заключено такое соглашение и, спустя 10 лет, в 2012 году основные положения этого соглашения, процедурные взаимодействия провайдеров и правообладателей были введены на уровне закона. Саморегулирование возможно как параллельный процесс и в то же время как промежуточный процесс на пути перехода к проверенным механизмам регулирования.