Издание «Ньюсуик» опросило ряд известных философов относительно того, почему в наступившем 2025 году нужно сохранять оптимизм.
Известный философ, профессор этики университета Чикаго Марта Нюссбаум надеется на молодежь, а именно ее энергию, ум и эмоции.
Профессор биоэтики Питер Сингер был чуть более разговорчивым. Вот его ответ: «Самая главная причина с оптимизмом смотреть в будущее в 2025 году — это продолжающееся снижение уровня крайней нищеты, определяемой как неспособность надежно удовлетворить свои основные потребности в еде и жилье. Двести лет назад в таком состоянии находилось 80% населения мира. К 1990 году этот показатель снизился до 38%, а в 2007 году он впервые опустился ниже 20%. Сейчас, несмотря на рост населения, этот показатель снизился до 8,5%. Число детей, умирающих в возрасте до пяти лет, сократилось одновременно с сокращением масштабов крайней нищеты. Когда в 2008 году я написал книгу «Жизнь, которую вы можете спасти», их было 9,8 миллиона. Теперь их всего лишь половина — 4,9 миллиона. Это означает, что каждый день умирает на 13 000 детей меньше. Определенно, это повод для оптимизма, по меньшей мере пока мы не обращаем внимания на долгосрочные последствия нежелания человечества в достаточной мере предпринимать меры для предотвращения катастрофического изменения климата».
Гаятри Спивак из Колумбийского университета почему-то верит исламистской пропаганде: «Нет особых причин для оптимизма по поводу 2025 года. Единственная неопределенность, похоже, заключается в открытии Сирии. Это потому, что они говорят, по крайней мере, о толерантном обществе и равенстве женщин. Конечно, есть Турция, которая смотрит в сторону Курдистана, и Израиль, стремящийся укрепить свои позиции на Голанских высотах. Так что из этого может ничего и не выйти, но я буду держать кулачки и продолжать надеяться».
Философ и писатель Ребекка Гольдштейн черпает утешение «в безграничных возможностях человеческого творчества, как интеллектуального, так и художественного». Ей кажется, что «иногда нужны темные времена, чтобы сконцентрироваться. Мы так любим отвлекаться. Но, вынужденные сталкиваться с невыносимыми фактами, мы собираемся, и это может выявить лучшее в нас. Я ожидаю появления смелых инновационных концептуальных схем, которые ставят во главу угла человеческое процветание, и жгуче разоблачительных произведений искусства, которые ставят во главу угла то же самое».
Хоми Баба из Гарварда надеется на массовые народные движения, такие как #MeToo, BLM, Арабская весна, Dilli Chalo [выступления сельскохозяйственных рабочих в Дели]. Они вселяют в него надежду на справедливость и достоинство перед лицом поляризованных и парализованных политических партий. И пусть эти «движения могут быть недолговечными и организационно неустойчивыми, но они ускоряют пульс политических изменений, взаимодействуя с чрезвычайными ситуациями «в реальном времени», которые выявляют застарелый дефицит демократического управления». Также эти движения критикуют «за их сосредоточенность на «отдельных вопросах» — иммиграции, окружающей среде, гендерной дискриминации, бездомности, свободе слова, свободной прессе — но это исключительно гуманные интересы, которым угрожает этнонационалистический популизм». Политика таких движений, как считает философ, «это не «политика идентичности», как будут настаивать некоторые активисты; эти движения выступают за человеческое достоинство и амбициозную этику солидарности».
Наконец профессор африканистики из Корнеля Олуфеми Тайво хоть и не особо надеется на Просвещение, но признает «что сейчас как раз то время, когда нам больше всего нужны его принципы». «Я думаю, что ситуация может быть более обнадеживающей, чем мы позволяем себе думать. Я работал в Южной Корее и продолжаю изучать ее процесс модернизации, и я с замиранием сердца ждал, как люди отреагируют на недавнее заявление своего президента. У корейцев есть урок, которым они могут поделиться с теми, чьи интеллектуалы, завороженные идентичностью и метафизикой различий, провозглашают право собственности на Просвещение и его наследие. Быть свидетелем успешных выборов, которые свидетельствуют о глубокой вере в их философскую основу на Маврикии, в Сомали, Ботсване, которая сделала со своей правящей партией за 58 лет независимости то же, что британцы сделали с Консервативной партией, в Сенегале, Намибии, Мозамбике и Гане, — это гораздо больше, чем бальзам на раны. Наша задача — продолжать просвещать грядущие поколения относительно сильных и слабых сторон данного человеческого наследия, одновременно изыскивая все новые пути для продвижения человечества вперед», - заявил философ.
NewsWeek