Политолог Дмитрий Орлов рассуждает о роли политттехнологов: Первое. Крупная партия всегда предпочтет тех технологов (стратегов, консультантов, организаторов выборов — термин «политтехнолог» не является для меня сверхценным), кто «внутри» (в той или иной степени) и работает регулярно».
«Потому, что эти люди по преимуществу последовательные сторонники партии. И потому, что это удобнее. И потому, то это надежнее. И потому, что это дешевле. Список можно продолжить. Бессмысленно ее (партию) за это упрекать или требовать „принудительного распределения заказов“ через тех или иных представителей корпоративного сообщества, например. Мне много приходилось об этом говорить — не все слышали. Теперь, кажется, услышали все», — уверен Орлов.
«2. Большая партийная машина — это не предвыборный проект, а серьезный долговременный институт. Начиная работу с ней, политический консультант не просто вступает в некие коммерческие отношения. Это сверхценный контракт, типологически схожий с „пожизненным контрактом“ в японских корпорациях. Это определенная самоидентификация, определенная система ценностей, определенный идеологический выбор. Это готовность к широкому спектру работ для партии — от регулярного политического консультирования до избирательных кампаний. Это сопричастность, одним словом», — продолжает эксперт.
«3. От большой партийной машины политконсультант, естественно, вправе ожидать встречной продуманной стратегии востребованности в логике „пожизненного контракта“. Если этой стратегии нет — не надо и пытаться заявлять политическую/ценностную модель для сборки сообщества вокруг крупных партий: она не будет ни органичной, ни востребованной. Но тогда — продолжение „войны всех против всех“. Битва кондотьеров без обязательств и без сожалений.
4. Консультанты — консультируют, а избираются кандидаты. За адекватность и интенсивность коммуникации с избирателями отвечают в конечном счете они и только они», — подводит итог Орлов.