Борис Титов: Забудьте про повышение пенсионного возраста
Омбудсмен Борис Титов будет защищать права предпринимателей еще пять лет — его полномочия продлены на следующий срок. В преддверии Петербургского международного экономического форума, в котором Титов примет участие, он дал большое интервью РИА Новости
В беседе с Дарьей Станиславец бизнес-омбудсмен рассказал, что мешает экономике России расти темпами на уровне мировых, почему нельзя повышать пенсионный возраст, какой курс рубля выгоден бизнесу, в чем недостатки программы легализации самозанятых, как столичная программа реновации затрагивает интересы бизнеса, нужно ли распространять страховое покрытие в банках на средства всех юрлиц и на чем должна строиться программа нового президентского цикла.
— В настоящее время правительство России готовит план до 2025 года по ускорению темпов экономического роста выше среднемировых. Реализуемо ли это? В какой перспективе и за счет каких механизмов?
— Конечно, реализуемо. У России огромный потенциал роста, лишь бы была правильная экономическая политика. Сегодня обсуждается несколько концепций, стратегий, которые должны, по мнению авторов, вывести страну на новый уровень экономического развития. Они сильно расходятся, это, по существу, борьба двух школ, двух экономических доктрин. Одна говорит о том, что надо проводить жесткую денежно-кредитную политику и ждать. Только равновесие может дать толчок росту, ту стабильность, низкую инфляцию, и тогда можно будет через какое-то время думать о каком-то росте. Другая говорит о том, что рост возможен сегодня и, как во всем мире, необходимо переходить к политике количественного смягчения, мягкой денежно-кредитной политике, стимулировать рост налогами, тарифами, любыми способами обеспечивать приток инвестиций и выходить на совершенно другие темпы роста — выше мировых. Например, если, согласно данным Росстата, рост ВВП в первом квартале составил 0,5%, хотя это по-прежнему стагнация, то Китай за это время вырос на 7%. Учитывая, что один процент роста ВВП в Китае приблизительно в 30 раз больше в реальном выражении, чем один процент в России, значит, они обогнали нас на 270%.
— Через сколько лет рост экономики России может быть выше среднемировых 3%?
— По нашей стратегии мы уже к 2020 году можем достигнуть 3,5-4%, а затем мы выйдем на стабильно высокие темпы роста. У нас есть все шансы это сделать, и нам необходимо это сделать, если мы хотим остаться развитой экономикой. Наши оппоненты утверждают, что у России существует некий объективный (весьма скромный) предел экономического роста, сегодня мы его уже достигли, и все новые инвестиции будут уходить только в разгон инфляции. Дескать, у нас есть ограничения по трудовым ресурсам и поэтому нужно повышать пенсионный возраст, мало свободных производственных мощностей. Мы не согласны ни с тем ни с другим.
У нас неправильная структура занятости населения. Огромное количество людей могут очень быстро перейти на другую работу, минимально переобучившись. В России и внутренние резервы огромные, и есть внешнее окружение: русскоязычные люди из соседних стран могут приезжать и помогать нам. Поэтому не трогайте пенсионеров, ни в коем случае, даже забудьте про повышение пенсионного возраста. Добавка в бюджет будет минимальная и ни одной серьезной проблемы все равно не решит. Кроме того, повышать пенсионный возраст не позволяет и продолжительность жизни в России, мы во второй сотне стран по этому показателю. Что касается производственных мощностей, то их у нас полно. ЦСР Алексея Кудрина сам заказывал аналитику, из которой следует, что свободных мощностей у нас примерно 25%. Оппоненты говорят, что это какие-то не те мощности. Дескать, построены они в 2000-х, а сейчас уже следующее десятилетие, устарели они. Слушайте, это вполне пригодные новые производственные объекты — в автомобильной промышленности, в сельском хозяйстве, а ведь есть еще и старые незадействованные. В работу они могут быть включены прямо в тот момент, когда изменится экономическая политика.
У нас огромный потенциал. Никакого предельного уровня инвестирования мы не достигли, и никогда еще его не достигали. У нас есть огромные ниши внутреннего рынка, которые сегодня заполняются импортом. И только за счет роста производительности труда в существующих отраслях мы можем несколько процентных пунктов прибавить к ВВП. Мы также можем осваивать новые ниши. Это и глубокая переработка сырья в лесной промышленности, и инновации в сельском хозяйстве. У нас средний урожай чуть больше 20 центнеров с гектара. И только в некоторых районах Краснодарского края, Ростовской области — под 60 центнеров с гектара, а в Голландии — больше 90. У нас пропала своя генетика зерна, которой активно занимались в Советском Союзе. До сих пор в Африке лучшие сорта пшеницы называются русскими, потому что они используют нашу генетику.
— Как при этом стимулировать бизнес наращивать инвестиции?
— Наши оппоненты считают, что у предприятий и банков полно денег, но их не пускают в оборот, потому что плохие условия. Слабые институты, как они любят говорить. Да, в этом есть проблема. Действительно, риски в стране сегодня очень высокие — но уж точно не выше, чем были в 1990-е. И в современном Китае, Бразилии, Индии риски, связанные например с судами, тоже очень высоки, но они-то растут! В чем же дело? А в том, что предприниматель, принимая решение об инвестициях, взвешивает соотношение рисков и доходности. А примерно с 2011 года средняя доходность у нас начала резко снижаться.
У бизнеса серьезные издержки, связанные c тарифами, особенно на электроэнергию (государство практически утратило контроль над ними), и с налогами. Говорилось, что налоги мы не повышаем, а на самом деле ввели кадастровую стоимость, налог на надвижимость, на имущество юридических лиц для малых предприятий. И, конечно же, процентные ставки по кредитам. Когда ЦБ поднял ставку, и банки начали задним числом пересматривать уже действовавшие договора, это, естественно, вывело очень многие проекты в зону нерентабельности. С рисками мы будем бороться, но среда станет улучшаться только когда нас, предпринимателей, будет больше, станет сам собой возникать спрос на новые институты.
В отличие от наших оппонентов мы считаем, что государство должно вмешиваться в экономику. Посмотрите — единственная отрасль, которая серьезно растет, это сельское хозяйство. Почему? Потому что достаточно выверенная системная поддержка АПК в стране, компенсация процентных ставок, затрат на покупку оборудования, лизинг сельхозтехники, погектарная поддержка сельхозпроизводителей, антисанкции наконец. Все получали от государства какие-то льготы. В результате есть рост. Другая отрасль — инновационная. Почему экспорт IT-продукции достиг уже семи миллиардов долларов? Потому что компаниям дали льготу по страховым платежам, снизили их до 14%. Еще посмотрите — мы начали огромную программу по Дальнему Востоку. Сегодня там больше 200 инвесторов уже, которые вкладываются именно в этот регион, потому что там особые условия.
Нужна политика количественного смягчения — по этому пути шли и США, и Европа, и Япония. Китай делал на это ставку изначально. А у нас по-прежнему дорогие кредиты. Центробанк говорит — вот снизится инфляция, тогда посмотрим. Ну, она уже снизилась, и все равно это не влияет. Снизили ключевую ставку с 10% до 9,25%. Смешно.
— Инфляция достигла целевого показателя в 4%. Удастся ли ее удержать в этих значениях?
— Инфляция у нас от политики Центрального банка не зависит вообще. Она целиком зависит от курса рубля, который, в свою очередь, определяется ценами на нефть. Так что в наших условиях для сдерживания инфляция гораздо больше делают президент России и министр энергетики, договариваясь о ценах на нефть на мировом рынке. В отличие от западных стран у нас инфляция не растущего спроса — он по-прежнему падает, а растущих издержек. Вот об их сокращении и надо думать.
— Если говорить о курсе рубля. Сейчас эксперты спорят о плюсах и минусах слабого рубля для экономики. Рубль у нас в свободном плавании, многие аналитики отмечают, что власти по-прежнему пытаются влиять на него, играя на ослаблении рубля. Какой рубль, по вашему мнению, выгоднее бюджету?
— Конечно, низкий рубль выгоден бюджету, и надо сказать, что он выгоден и бизнесу на первом этапе. До 2020 года, как мы считаем, это первый этап восстановительного роста, когда еще не вложены большие средства в новое производство, надо запустить то, что есть. И быстро-быстро набрать темпы роста. В этот период выгоден умеренно заниженный курс рубля, главное, стабильный курс рубля.
— О каком курсе идет речь?
— Мы говорим о диапазоне 65-70 рублей за доллар. Сегодня это равновесный курс. При таком курсе мы можем конкурировать с импортом и получать больше при экспорте. Затем, с развитием экономики, он должен сбалансированно укрепляться. Бизнесу это выгодно на втором этапе, когда надо закупать технологии по импорту, и чем дешевле, тем это лучше. А на третьем этапе, когда Россия будет позиционировать себя как крупный инвестор на внешних рынках, он вообще должен выйти на новый уровень — когда курс по паритету покупательной способности сравняется с реальным курсом. Это станет возможным где-то к 2035 году.
— В продолжение вопрос по банковской теме. В начале мая президент РФ подписал закон о разделении банков на банки с универсальной и базовой лицензией, в зависимости от размера капитала.
— Хочу сказать, что я в целом не поддерживаю это решение. Мелкие банки с базовой лицензией, так сказать, банки второго уровня, планируется освободить от некоторых мер контроля. Вот вы пойдете класть свои деньги на депозит в банки, у которого специальный режим по контролю за ним, более ослабленный по сравнению с крупными? Вряд ли. Так что это еще один шаг к централизации банковской системы.
— В Госдуме рассматривается законопроект о страховании счетов малого и среднего бизнеса в банках с базовой лицензией. Поддерживаете ли вы такую идею? Какой уровень страховки должен быть?
— Мы давно добиваемся страхования вкладов. То, что депутат Анатолий Аксаков, по согласованию с Центральным банком, внес эти предложения, с одной стороны, немножко улучшает ситуацию для банков с базовой лицензией — это некое регулирование, которое даст преимущество именно малым банкам, потому что МСП, конечно, пойдут туда, где застрахованы вклады. Но, что мы все-таки считаем неправильным — почему это касается только МСП, а более крупные компании? И почему речь идет о покрытии в 1,4 миллиона, как для физлиц? Предприниматели держат деньги под огромные коммерческие обороты, это совершенно другие истории. Поэтому нужно 5 миллионов рублей как минимум сделать покрытие, и это должны быть все предприятия, который работают в экономике, все юридические лица.
— Как вы можете оценить реализацию программы по легализации самозанятых?
— Пошли не по тому пути. Мы этой темой занимаемся уже четыре года. Подготовили законопроект, который был завизирован Минфином, и Пенсионный фонд с ним соглашался, документ уже был на выходе. Законопроект выделял самозанятых в отдельный вид индивидуальных предпринимателей, у которых было бы самое простое регулирование. Приходишь в МФЦ, покупаешь за 15-20 минут разрешение на работу — хоть на месяц, хоть на три года, и по 40 с лишним видам деятельности работаешь. Платишь до 20 тысяч рублей в год, и у тебя нет проверок, ты не должен сдавать никакой отчетности и не должен сниматься с учета, когда решил завершить бизнес. Вдруг возникает некая идея, что самозанятые — это не предприниматели. И эта концепция возобладала. В качестве единственной льготы для этих людей за то, что они зарегистрируются в качестве самозанятых, были предложены двухлетние каникулы по НДФЛ, а что потом — никто не знает, но ты уже зарегистрировался. Поэтому и не пошло, естественно, и не могло пойти. Более этого, законодательство до сих пор не готово. Они приняли первую часть, да, льготы НДФЛ, а по юридическому статусу ничего нет. Для того чтобы самозанятых вписать в законодательство, надо поменять 30% всех кодексов, прежде всего Гражданский кодекс. Власти это признают, но зачем пошли по этому пути — непонятно. Поэтому сейчас единственное, что мы предлагаем, это вернуться к изначальному законопроекту. Одно другому не мешает: льготы можно оставить, но вопрос в том, чтобы все-таки создать специальный статус «самозанятый-индивидуальный предприниматель».
— Хотелось бы еще затронуть вопрос о торговле. Парламентарии в настоящее время готовят серию поправок, которые ограничат круглосуточную торговлю и торговлю в выходные дни, аргументируя это тем, что малые формы торговли должны конкурировать с крупными сетями. Звучало также предложение ограничить наценку торговых сетей на продукты. Как вы относитесь к этим идеям?
— Я, конечно, считаю, что надо поддерживать малые формы торговли, потому что у сетей есть преимущества, хотя ФАС должна ограничивать их. Тем не менее, сегодня сплошь и рядом они доминируют на рынке. Но в данном случае мы не поддержали законопроект, потому что большие сети сегодня, мегамаркеты это уже не просто торговые центры, это социальные объекты, в которых люди проводят свободное время. То есть получится, что государство, ограничивая работу моллов, чтобы поддержать малые сети и кафе, лишает людей таких возможностей. Мне кажется, это было бы неправильно.
— Андрей Даниленко из «Союзмолока» предложил ввести мораторий на изменение регулирования торгового законодательства, мотивируя это тем, что участники рынка могут сами отрегулировать правила игры. Вы согласны с таким мнением?
— Даниленко — наш общественный омбудсмен (общественный представитель уполномоченного при президенте РФ по защите прав предпринимателей), и он выражает позицию нашего института. Мораторий на какое-то время точно нужен, потому что мы только что сделали изменения. Давайте посмотрим, как это будет работать. Я думаю, год или два должны пройти. Должно заработать саморегулирование, в том числе и общественный арбитраж. Если есть проблема, приходите, будем решать все эти проблемы с сетями. Но пока обращений не было.
— Следите ли вы за программой реновации в Москве? Затрагивает ли эта программа интересы бизнеса, который арендует площади в пятиэтажках?
— Конечно, и для нас это большая проблема, потому что бизнес переезжать не любит, бизнес своих клиентов, своих покупателей привязывает к точке. Если они переехали даже на 100 метров, это уже совершенно другие условия ведения дел. Это, конечно, проблема для любого предпринимателя. Пока по этому вопросу вообще нет ясности, про предпринимателей пока просто забыли. Как быть с теми, кто арендует площадь, а не владеет? Мы сейчас формируем списки. Нам надо сформировать сообщество тех предпринимателей, которые подпадают под снос. Понять, с какими сложностями они сталкиваются. Мы будем ставить эту проблему перед властью.
— Это должны быть гарантии того, что им предоставят в новом доме точно такие же площади? Или это практически нереализуемо?
— Пока конкретно не могу сказать. Но мы должны гарантировать тем или иным способом, что если дом будет сноситься, то предприниматель получит какую-то адекватную замену. Например, если у него были помещения, то можно разрешить ему выкупить по нормальной цене на базе кадастровой оценки эту площадь. Это было бы самым оптимальным вариантом. Затем при сносе пятиэтажки предприниматель мог бы получить денежную компенсацию за свою площадь, чтобы эти деньги использовать для покупки любого помещения, где ему нравится, а не там, где ему предложит московское правительство.
— На ваш взгляд, усилились ли протестные настроения в стране? Будут ли они и дальше расти?
— Демократия и общественная активность — это не минус для страны, а плюс. Это демонстрация всего спектра потребностей общества, а не только какой-то одной его части. Поэтому мне кажется, что многих вещей бояться не надо. Люди высказывают свое мнение, и их надо слышать, с ними надо договариваться, это естественно.
— Какова, по вашему мнению, должна быть программа нового президентского цикла?
— Темой номер один в повестке нового президентского срока должна быть полная системная реновация экономики, диверсификация, повышение конкурентоспособности, введение новых технологий, создание новых рабочих мест. Цель очень понятная.
— Вы сами не планируете выставить свою кандидатуру на выборах президента в 2018 году?
— Мне этот вопрос много раз задавали. У нас в Партии Роста идет обсуждение этой темы. Кстати, у нас появились кандидаты, которые тоже хотят выдвигаться. У нас есть два пути — или поддержать Путина, что, в общем, нормально, но это будет зависеть от его экономической программы. Или же выдвигать на выборы кандидата от партии. При этом мы понимаем, что в этом случае мы можем претендовать только на то, чтобы о нашей программе еще больше услышали.
тэги
читайте также