Историк Александр Дюков рассуждает о феномене ГКЧП: «ГКЧП — это история о том, насколько сильно память о сталинском насилии повлияла на советскую политическую элиту».
«Вы только подумайте: собираются вице-президент, премьер-министр, министр обороны, министр внутренних дел и председатель КГБ для, как они сами заявляют, „наведения порядка в стране“. Ставки велики. Они совершенно законным образом контролируют все силовые органы страны — но их заговор катастрофически проваливается по одной-единственной причине. Участники ГКЧП не способны организовать ни физическую ликвидацию, ни массовые аресты политических противников», — напоминает он.
«У них в подкорке прошито табу на подобные действия, максимум дозволенного — это изолировать оппонента и отправить его на принудительную пенсию. Потому что они все помнят, как было иначе и что это было страшно. Два года спустя гуманизма стало сильно поменьше (блок на насилие в отношении населения оказался снят, это было одним из последствий „шоковой терапии“) и выходец из той же советской элиты Б.Н. Ельцин без особых сантиментов подавляет своих политических оппонентов посредством расстрела здания парламента. Но и у него стоит табу на насилие в отношении представителей элиты: все политические противники в конечном счете оказываются на свободе — и те, кто проиграл в 1991-м, и те, кто проиграл в 1993-м. И у Путина — точно такое же табу, кстати говоря. А вот у его противников табу на насилие нет, потому что они не советские по своему духу люди», — уверен Дюков.