Центр политического анализа продолжает экспертный опрос о роли политических факторов в ценообразовании на рынках углеводородного сырья. На этот раз мы побеседовали с Сергеем Александровичем Правосудовым, директором Института национальной энергетики о финансовых спекулянтах-вредителях и о том, как «сланцевая революция» в США и экологические проблемы Китая повлияли на роль России как поставщика энергоресурсов
Какие факторы, на Ваш взгляд, кроме экономических, влияют на ценообразование в углеводородной отрасли на мировом рынке?
Сергей Правосудов: Произошла эволюция игроков на мировом нефтяном рынке. Раньше, с начала ХХ века вплоть до 70-х годов, на рынке главенствовали англо-санксонские компании, так называемые «семь сестер» (в состав группы входили British Petroleum, Exxon, Gulf Oil, Mobil, Royal Dutch Shell, Chevron и Texaco – ред.). Они вели добычу, как в США, так и в других странах, на Ближнем Востоке, в Азии. Эти компании диктовали цены на нефть, контролируя добычу и сбыт. Но в 70-х на Ближнем Востоке началась так называемая «волна национализации». В то время западные страны поддержали Израиль в войне с арабскими странами. Арабские страны же запретили поставлять нефть в те страны, которые поддерживают Израиль, что привело к резкому росту цены на нефть, поскольку нефти на рынке перестало хватать. Это был сильный удар по позициям западных компаний, поскольку они уже не могли сами решать вопросы регулирования спроса и предложения. Арбы, в свою очередь, постепенно национализировали нефтяную отрасль в своих странах и организовали ОПЕК. Они стали регулировать добычу, таким образом влияя на цену: если цена падала, они снижали добычу, соответственно, снижалось предложение на рынке, и цена росла. Так регулировался рынок.
С 90-х годов начал давать знать о себе другой важный фактор. Речь о так называемом «финансовом пузыре». В мире появилось огромное количество электронных денег, в первую очередь – долларов США. В результате получилось так, что сейчас в мире денег в десятки или даже сотни раз больше, чем реальных товаров. Как следствие, реальный спрос и предложение на сырьевые товары в мире теперь играют не такую роль как ранее. Сегодня котировки зависят от финансовых спекулянтов, которые могу прийти на рынок нефти, резко вздув цену на нее, потом уйти и обвалить цены, перебравшись на рынок металлов, акций, облигаций, чего угодно. Эти шальные деньги бродят по рынкам и играют с ценами. Так что сегодня «финансовый пузырь» - это реальная проблема, с которой непонятно что делать.
Конечно, политические факторы влияют на ценообразование. К примеру, была одна нефтедобывающая страна – Ирак. Там началась война, предложение от этой страны на рынке нефти упало, и, естественно, цены пошли вверх. Сегодня на Ближнем Востоке также нестабильно. В Ливии, была война. На это время практически полностью из этой страны прекратились поставки нефти и газа. И эта война поддерживала высокие цены на нефть. Подобные факторы всегда играют свою роль, и от них никуда не денешься.
Верно ли утверждение, что существует, условно говоря, «мировое» лобби, состоящие из государств и корпораций, влияющих на мировые цены на углеводороды вне зависимости от конъюнктуры рынка? Кто, какие страны, входят в это «лобби»?
Сергей Правосудов: Есть финансисты и есть нефтяники, нефтедобывающие страны. Те же самые арабы заинтересованы в том, чтобы цены на нефть были высокими. В этом заинтересована и Россия. Не заинтересованные в этом промышленники. Сегодня главный мировой промышленник – это Китай. У него нет серьезных возможностей влиять на мировой рынок углеводородов. Поэтому они пытаются выходить из ситуации за счет собственной добычи в Африке. Что-то у них получается, что-то – не очень, но они сделали на это ставку. Плюс ко всему покупают нефть, там, где это только возможно: Ближний Восток, Россия, Африка, Венесуэла и так далее.
Если упоминать о «лобби», то стоит говорить не о странах, а об элитах, об элитных группировках. Понятно, не имеет смысла утверждать, что рядовым гражданам США выгодно, чтобы нефть была дорогой. В этом заинтересованные финансисты, они на этом играют, зарабатывают деньги.
Углеводороды называют одним из базовых элементов дипломатии в мире. Можно ли связывать определенные успехи России на внешней арене с обладанием природными запасами. Можно ли привести конкретные примеры?
Сергей Правосудов: Да, мы понимаем, зачем нужна сегодня Россия миру. В первую очередь – это поставки углеводородного сырья. Поэтому те страны, которые заинтересованные в поставках этого сырья, хотят хороших отношений с нашей страной.
Сегодня главный потребитель российской нефти и газа – это, в первую очередь, Европа, во вторую – страны Азии, среди которых Япония, Китай, Корея. В этом направлении сотрудничество будет развиваться и дальше. Сказать, что этим странам в скором времени не понадобится российские углеводороды, конечно, неправильно. Никто об этом и не говорит.
Можно ли говорить о том, что политическое влияние того или иного государства (лидера) в некоторых случаях превалирует над экономическими факторами в вопросе ценообразования в углеводородной отрасли?
Сергей Правосудов: Очень спорный вопрос. Трудно представить, чтобы какой-либо конкретный лидер государства диктовал цены на рынке. Сейчас главными являются иные факторы, те же самые деньги, «финансовый пузырь» оказывают больше влияние на рынок. Да, есть группировка мировых финансистов, в которую входит порядка 15 мировых банков. Они могут как-то договариваться между собой и влиять на цену. Но одному лидеру страны это не под силу и он не может просто приказать этим финансистам что-то делать или не делать. Скорее они могут отдавать приказы лидерам стран.
Россия имеет уникальное географическое и геополитическое положение в мире, обладает крупными запасами углеводородов. Мы в полной мере пользуемся этими факторами?
Сергей Правосудов: Пока говорить о том, что мы пользуемся своими запасами нефти и газа в полной мере, рано. Есть перспективные направления. В Восточной Сибири только-только начинается разработка новых месторождений. Нужно понимать, что для России освоение этих месторождений открывает новые азиатские рынки. Процесс пошел, уже идут поставки, будет расти добыча. И в этом направлении Россия будет усиливаться, потому что европейская экономика сегодня стагнирует и оттуда ждать каких-то прорывов не стоит, а азиатская экономика активно развивается. Именно в азиатском направлении Россия будет двигаться. Процесс идет в правильном направлении.
Перед нашей страной стоит и еще одна непростая задача: чтобы на экспорт шли не только сырая нефть и газ, но и продукты переработки. В этом направлении также идет работа: утверждена соответствующая программа, предусматривающая строительство перерабатывающих комплексов на востоке России.
Россия стремится укрепиться на мировых нефтяном и газовом рынках. В чем главные тренды развития отрасли в мировом масштабе и чем это грозит России?
Сергей Правосудов: Главный тренд – это «сланцевая революция» в США. Добыча газа в этой стране выросла с 2005 по 2012 год на 170 млрд кубометров. Это очень большой показатель. Благодаря этому США стали мировым лидером по добыче газа, опередив Россию. Сейчас Америка активно инвестирует в добычу сланцевой нефти. В пиковый 2008 год 1,5 тыс. буровых добывали газ, а потом эти показатели стали снижаться, поскольку цены на газ упали из-за выросшего предложения. В результате сейчас там газ продается дешевле себестоимости. Если себестоимость газа составляла 150-200 долларов за тысячу кубометров, то в прошлом году он продавался на рынке по 100 долларов. Поэтому они стали резко сокращать бурение сланцевого газа: если в прошлом году бурили 650 буровых установок, то в конце мая этого года работало всего 340 буровых.
Этому есть и другое объяснение. У газовой скважины к концу второго года эксплуатации производительность падает на 90%, то есть для поддержания общих объемов добычи нужно бурить все новые и новые скважины. А для того, чтобы добыча росла, нужно с каждым годом бурить все больше и больше скважин. А поскольку мы видим провал в бурении, в скором времени мы сможем наблюдать и гигантский провал объемов добычи. Так что все эти утверждения о том, что вскоре Америка начнет экспортировать свой газ, не имеют под собой оснований. Более того, можно предположить, что в обозримом будущем США будут увеличивать импорт газа. В Америке выросло потребление газа: на газ с угля были переведены электростанции, автомобили стали заправлять газом. И это потребление резко не сократишь: если ты машину уже перевел на газ, не станешь же ты ее переделывать под иное топливо. И эта ситуация вызовет резкий спрос на газ. Это благоприятно для нашей страны, поскольку Россия - мировой лидер по запасам газа.
Несмотря на разработку сланцевой нефти, более 50% потребляемой нефти США импортировали. И по их расчетом, только к 2030 году они смогут за счет собственной добычи обеспечить потребности страны. Дело в том, что себестоимость добычи такой нефти составляет порядка 70-90 долларов за баррель. Так что будет выгодно на рынке держать цены на уровне 100 долларов и выше долларов.
Серьезные ожидания аналитиков связанны с Китаем, где растет потребление, как нефти, так и газа. Специалисты ожидают, что в этой стране вскоре произойдет резкий рост потребления газа. Сегодня главный источник энергии - это уголь, его доля энергобалансе страны составляет порядка 70%. Этот энергетический перекос привел к коллапсу в китайских городах: смог, нечем дышать, останавливаются предприятия, страдает экология, болеют люди и так далее. По оценкам Всемирной организации здравоохранения и Всемирного банка, самые грязные города в мире находятся именно в Китае. При этом во всех остальных странах главные загрязнители городского воздуха – это автомобили. В Китае в расчете на душу населения автомобилей в 20 раз меньше, чем в США, и основным источником загрязнения являются именно угольные электростанции. Вместе с тем, продолжительный экономический рост привел к появлению в Китае среднего класса, в связи с чем последние несколько лет в этой стране стремительными темпами растет автомобильный рынок. В настоящее время в Китае ежегодно продается больше автомобилей, чем в любой другой стране мира. Это означает, что вскоре в китайских городах будет совсем нечем дышать.
Решить эту проблему можно за счет перевода угольных станций на гораздо более экологически чистый природный газ, а автомобилей – на газомоторное топливо. Если взять бензин качества Евро-4 за эталон, то окажется, что по выбросам оксидов азота компримированный природный газ экологичнее почти в 3 раза, по CH – в 14 раз, по бензапирену – более чем в 16 раз, по оксиду углерода – в 12,5 раза, а по саже – в 3 раза (в сравнении с дизельным автомобилем – в 100 раз). Китайцы это прекрасно понимают, поэтому у них уже более 1,5 млн автомобилей используют газ в качестве моторного топлива, и количество таких машин быстро увеличивается. Очевидно, что Китай будет наращивать импорт газа. И для России, соседа Поднебесной, это тоже хорошо.