Заявление генерального директора Фонда перспективных исследований Андрея Григорьева на октябрьском форуме «Открытые инновации» всколыхнуло экспертное сообщество. А сказал он там дословно вот что: «Российские ученые уже приступили к работе по созданию истребителя шестого поколения. Новую модель будут производить из композитных материалов».
И добавил: «Наша задача заключается в том, чтобы создать задел для создания истребителя шестого поколения. Такие проекты сейчас тоже рассматриваются. Они, в первую очередь, связаны с материалами и с двигателями. Есть интересный проект в ОКБ имени Люльки по созданию двигателей с уникальной характеристикой, он пока в стадии рассмотрения, — рассказал Григорьев. — Соответствующие работы по материалам мы тоже рассматриваем, и, может быть, в ближайшее время выберем проект».
Впрочем, никакой сенсации эти слова не содержат. Об истребителе шестого поколения говорили не раз многие специалисты, так или иначе причастные к авиастроительной промышленности или к Военно-воздушным силам России. Их можно найти в заявлениях президента Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК) Михаила Погосяна, в репликах главы дирекции программ военной авиации ОАК Героя России генерала армии Владимира Михайлова, бывшего главкома ВВС Героя России генерала армии Петра Дейнекина, заслуженных летчиков-испытателей, Героев России и СССР Сергея Богдана и Анатолия Квочура, многих других известных авиационных экспертов. Если суммировать все их высказывания, то можно сделать вывод о том, что работы над таким проектом ведутся, этих проектов достаточно много, но пока не выработан единый взгляд на то, каким должен быть этот самолет шестого поколения, какие задачи он будет призван решать и с какими целями бороться.
Общие походы к проекту известны. То, что корпус самолета будет сделан из особо прочного и легкого композитного материала, очевидно. Истребитель должен обладать не просто сверхзвуковой скоростью, но и на определенных этапах полета, гиперзвуковой, более 6−7 махов. Нагрев фюзеляжа при такой скорости способен выдержать не каждый металл, даже титановые сплавы. В том числе и остекление кабины. Значит, необходимо создать новый композит, отвечающий всем этим требованиям.
Второе. «Шестерке» потребуется новый мощный двигатель, способный работать не только в атмосфере, но и в безвоздушном пространстве. Не исключено, что одной из задач для нового аппарата будет выход в открытый космос и полет по орбитальной траектории.
Третье. Конечно, потребуется новый антенный комплекс и новая бортовая радиоэлектронная система, способная эффективно и устойчиво работать на всех режимах полета и во всех средах, постоянно держать связь с наземными и воздушными командными пунктами, космическими аппаратами. А так же бортовая система радиоэлектронной борьбы, предназначенная не только для подавления систем связи и управления вероятного противника, но и для нейтрализации ракет «воздух-воздух» или «поверхность-воздух», летящих в сторону самолета шестого поколения. То есть «шестерка» должно стать в определенной мере своеобразным роботизированным электронно-вычислительным комплексом, способным принимать самостоятельные решения в той или иной боевой обстановке.
Создать такую систему, вооружить ее особо чувствительными сенсорами, умеющими первыми обнаружить противника на недосягаемой для него дальности и первыми поразить его ракетами «воздух-воздух» и «воздух-поверхность» опять же на недостижимом для него расстоянии — задача не одного года. И, может быть, даже не десяти лет.
Есть и еще один принципиальный вопрос: каким должен быть самолет шестого поколения — пилотируемым или беспилотным? В пользу беспилотного говорят такие обстоятельства, как отсутствие рисков для жизни летчика, подготовка которого стоит огромных денег и довольно продолжительного времени, не вспоминая, при этом, о бесценности самой человеческой жизни. Кроме того, беспилотник не требует иметь на борту системы жизнеобеспечения человека, продолжительность его пребывания в воздухе не связана с физическими возможностями летчика… Все так. Но в тоже время, только человек может вести высокоскоростной маневренный воздушный бой, мгновенно принимать решение о борьбе с теми или иными важнейшими целями, высветившимися на экране его кабины, и не дожидаться команды с земли, из пунктов управления. Робот-беспилотник, какой бы высокоинтеллектуальной электронно-вычислительной системой не был бы вооружен, самостоятельно таких решений принимать не может по определению. Ему необходима команда с земли. А она, по тем или иным причинам (бой есть бой), может не поступить или задержаться.
А с другой стороны. Если у самолета будет стоять оборудование, которое сможет обнаруживать противника на той дальности, которая недоступна его визави, применять ракеты на том же недоступном для супостата расстоянии, заходить в зону его поражения, которая не контролируется его системами ПВО и ПРО, то, может, все разговоры о высокоскоростной маневренности истребителя, что называется, — в пользу бедных. Кто сегодня вспоминает о воздушных боях, которые были когда-то популярны в годы Великой Отечественной, а потом в небе Кореи, Вьетнама и Ближнего Востока?
Но опять же, возражают сторонники высокой маневренности современных и перспективных истребителей: высочайшая маневренность нужна самолету не только для контактного воздушного боя, а еще для того, чтобы он, получив засветку на экране локатора, мог мгновенно уйти от атакующей его ракеты, увести от нее свою машину, внезапно «провалившись» на сотни метров вниз или уйдя штопором в сторону…
Словом, сколько специалистов, столько и мнений. А конструкторам истребителя шестого поколения, как и военным — их заказчикам, нужно, в конце концов, прийти к единому пониманию облика будущей боевой машины, задач и целей, которые будут стоять в перспективе перед ней, перед ее вооружением и пилотом.
С этими задачами и целями тоже не все очевидно. Простой вопрос: с кем будет воевать истребитель шестого поколения? Только три-четыре страны на сегодняшний день способны создать истребитель пятого поколения. Это США, у которых уже летают F-22 и F-35, один из них даже принимал участие в бомбардировке террористов Исламского государства в Сирии. Это Россия, которая проводит испытания пяти прототипов истребителя Т-50. Китай, который распространил в сети фотографии своего самолета пятого поколения. И Индия, которая создает такой самолет вместе с российской компанией «Сухой». Представить, что какие-либо из этих государств, обладающих, кстати, кроме истребительной авиации, еще и ракетно-ядерным оружием, будут воевать друг против друга очень сложно. Слишком велик риск получить в ответ на агрессию ракетно-ядерный удар.
Тогда против кого применять истребитель пятого, а потом и шестого поколения? Против международных террористов, агрессивных, но довольно слабых в военном отношении стран третьего мира? Не слишком ли дорогая, если не считать задач рекламы и устрашения, цена этого оружия для подобных целей войны?! Тем более, если такие задачи можно решить не менее эффективно, но зато гораздо дешевле.
Вопросы, вопросы, вопросы… Однозначных ответов пока нет.
Правда, есть среди них одна очевидная истина. Технический и технологический прогресс остановить невозможно. Работа над проектом истребителя шестого поколения в любом случае будет продолжена. Не только в российском Фонде перспективных исследований и в ОАК, но и в американской DARPA, в других мировых исследовательских центрах и в крупнейших авиационных фирмах. В конце концов, разработки новых композитных материалов, новых радиолокационных комплексов, систем связи и управления, радиоэлектронной борьбы и авиационных вооружений, летающих роботов, в том числе и космических, работающих на новых физико-биологических принципах, — это вклад не только в военное дело. Но и в развитие человечества, надежда на избавление его от голода, нищеты, смертельных болезней.
А эта цель, по-моему, важнее создания самого совершенного оружия.
Виктор Литовкин, военный обозреватель ТАСС